От Санта Джонса
Название: Right side
Бета: пока скрывается
Пейринг: Питер/Нил
Рейтинг: PG-13
Жанр: чуть-чуть hurt/comfort, местами романс и экшн.
Размер: ~2670 слов
От автора: надеюсь, "детективная линия" не разочарует.
Всех с наступающим!
читать дальше
~
- Тебе ведь нравится быть по эту сторону, да? - Питер, скрестив руки на груди, стоит, привалившись плечом к косяку. Он смотрит на Нила - тёмные круги под глазами, лохматая шевелюра, закатанные рукава рубашки, лёгкая небритость... Сколько он уже не был дома, раз наплевал даже на свой тщательно оберегаемый внешний вид?
Кэффри медлит с ответом.
- Мне нравится думать, что я не такой ублюдок, как он.
Они идут по следу крупного мошенника, одного из лучших фальшивомонетчиков последних лет (на этом моменте Нил обычно оскорблённо морщится), и всё было бы прекрасно, и рано или поздно они бы поймали его, но...
У него заложница. Маленькая девочка, которую он вырвал из рук матери, когда убегал.
Том Майерс. Бёрк лично отпускал его пару раз за недостатком улик.
Сейчас Питер серьёзно смотрит на Нила и почти приказывает:
- На данном этапе ты ничем не поможешь. Иди, поспи. Мы уже разослали фотографии по всем постам, аэропортам, вокзалам. Наши люди оцепили всё, что только можно. Вертолёты ищут машину... Нужно ждать.
- Я не могу просто сидеть и ждать, - Кэффри трёт глаза пальцами. Питер смотрит, какие тонкие, изящные у него запястья. Наверное, думает он, наручники всегда смотрелись на них громоздко, уродливо, просто я этого не замечал.
- Иногда это всё, что мы можем сделать, Нил. Поезжай домой.
Нил, наконец, кивает, поднимается на ноги, подхватывает измятый пиджак.
- Хорошей ночи, Питер.
Проходя мимо Бёрка, он окатывает его еле уловимым запахом кофе и дорогой туалетной воды.
~
Сложно сказать, что Питер чувствует по отношению к Нилу Кэффри. Это разрыв шаблона, когнитивный диссонанс, это яркие, слепящие вспышки на солнце. Если Нил рядом, он неизменно притягивает к себе внимание, и все смотрят на него – не могут не смотреть, не могут не восхищаться, потому что чёртов Кэффри – само очарование, концентрат из обаяния, шарма, любезности.
И Питер тоже смотрит, обычно украдкой, но иногда забывается, и Нил ловит его взгляд, широко и искренне улыбаясь. Дыхание сбивается враз, будто его поймали за чем-то постыдным, и Питер сердито отворачивается, чувствуя, как Нил продолжает на него смотреть.
Однако бывают такие дни, когда этот зрительный контакт просто необходим. Как, например, сегодня. Питер вдруг понимает, что если на работе всё плохо, то Нил единственный, чей взгляд даёт ему поддержку. Это иррациональное чувство, но оно есть, и когда Кэффри замирает на пороге, а потом слабо ему улыбается, Питеру и правда кажется, что всё будет в порядке.
~
От кофе уже тошнит, под веки будто бы насыпали песка, и Питер дремлет в своём кресле с открытыми глазами. Он хотел бы поехать домой, к Элизабет, забраться в тёплую постель и прижаться к ней щекой… Но он не Нил. Он не может всё бросить. Его агенты работают, выбиваясь из сил, а он чувствует себя совершенно бессильным. Где-то там этот ублюдок держит ребёнка. При мысли об этом Питер стискивает зубы.
Они его найдут. Просто не могут не найти.
Телефонный звонок, раздавшийся в офисе, вроде бы ничем не выделяется на фоне общей суматохи, но безошибочное чутьё Питера буквально вопит, что это что-то важное.
- Это Вас, - Джонс протягивает ему трубку, и глаза у него дикие.
- Агент Бёрк слушает, - медленно произносит Питер.
- О, Питер, - тянет Том. – Рад тебя слышать. Ты не переживай, пусть твои ребята спокойно определяют, откуда я звоню. Я как раз хочу, чтобы вы нанесли мне визит. Впрочем, меня интересует один конкретный твой человек. Кэффри же работает на тебя?..
- Послушай, похищения – не твой профиль, - осторожно перебивает Бёрк. – Отпусти девочку, и мы…
- Молчи и слушай, - Майерс жёстко обрывает его. – Я знаю, чего хочу.
И Питер слушает так внимательно, что не замечает, как его ногти с силой впиваются в ладони.
~
Нил открывает дверь только после пяти минут интенсивного стука. Он в одних пижамных штанах, заспанный и взъерошенный, зато гладко выбритый.
- Питер? – недоумённо восклицает он.
- Майерс позвонил. Он требует, чтобы ты приехал. Готов обменять девочку на тебя.
- На меня? – Нил с трудом стряхивает сон, но соображает довольно быстро, несмотря на недосып в течение последних сорока восьми часов. – Но как он узнал…
- Сейчас это неважно. Нил. - Питер почти неосознанно кладёт руку на его обнажённое плечо, и кожа кажется обжигающе горячей. – Ты должен решить, согласен ли ты на эту сделку. Мы… я… не вправе требовать этого от тебя.
Питер замирает на мгновение, понимая, что боится услышать «нет». Боится разочароваться?..
- Питер, речь идёт о ребёнке, - он так серьёзен в этот момент, так собран, что Бёрк почти успокаивается.
- Мы не знаем, что он потребует от тебя, - теперь Питер просто сообщает факт.
- Поехали, - коротко отвечает Нил, быстро надевая рубашку.
Питер предпочитает подождать его в машине. Ладонь, которой он до него дотрагивался, неожиданно пылает, точно в огне.
~
Они едут на максимально возможной скорости. Майерс действительно не думал скрываться, и техники легко вычислили его местонахождение. Небольшой загородный дом, в который, видимо, он вломился в отсутствие хозяев.
Снова звонит телефон, и Питер, не колеблясь, отдаёт трубку Нилу:
- Он сказал, что позвонит.
Кэффри, не колеблясь, принимает звонок:
- Где девочка? С ней всё в порядке? – тут же спрашивает он. В ответ доносится медленный, почти издевательский голос Тома:
- Нил Кэффри. Нет, не так – легендарный Нил Кэффри…
- Что с малышкой? Она в порядке?
- Диана, иди сюда. Поздоровайся с дядей. Скажи: «Привет, дядя Нил!»
Нил и правда слышит возню, а потом детский голосок. Она не плачет, и он немного успокаивается.
- Чего ты хочешь? Отпусти девочку.
- Вы все говорите одно и то же – «отпусти, отпусти». Я надеюсь, ты уже едешь? Нам есть, что обсудить. Тогда и поговорим о малышке. И без глупостей, Кэффри: вам не понравится свинец в этом маленьком тельце.
Майерс бросает трубку, а Нил дышит глубоко и неровно, пытаясь взять себя в руки.
- С ребёнком пока всё хорошо. Но я не знаю, что он задумал.
- Никто не знает, - Питер, не задумываясь, касается его руки, желая приободрить. – Ты должен быть осторожен. Не рискуй, не лезь на рожон. Мы прикрепим микрофон и будем слышать происходящее… Главное – вытащи девочку. О тебе мы позаботимся.
Нил криво улыбается, а потом смотрит на свою ладонь, оплетённую пальцами Бёрка.
И тот даже не вырывается, не отводит взгляд, когда Нил осторожно поглаживает их в ответ.
~
- Будь осторожен, Нил, - в сотый, наверное, раз произносит Питер.
Ему было бы легче пойти туда самому, рисковать самому, чем вот так, сидеть и ждать.
Всё-таки Нил, при всех своих талантах, не агент ФБР и даже не коп. Он не обучен ничему из того, что могло бы спасти ему жизнь… Да даже он, Питер, зачастую попадает в непредвиденные ситуации, в которых оказывается бесполезным весь его опыт.
Что будет делать Нил один на один с человеком, у которого поднялась рука на ребёнка?
Это не первый раз, когда Кэффри рискует собой, пытается напомнить себе Питер. Да весь его предыдущий «бизнес» - сплошной риск, раз и среди «белых воротничков» попадаются такие типы, как Том Майерс. Но почему-то именно сегодня Питер боится за Нила больше всего. Плохое предчувствие?
Наверное, думает Питер. Чёртова интуиция. Пожалуйста, пусть это будет тот единственный раз, когда она его подведёт.
- Питер, - Нил улыбается ему открыто и доброжелательно. – Всё будет хорошо.
Он уходит, и слух у Бёрка обостряется до предела. Звуки теперь единственное, что связывает их с Кэффри.
- Он справится, - говорит Джонс, заметив выражение лица шефа. – Это же Нил Кэффри. Он всегда справляется и выходит сухим из воды.
Хотелось бы мне в это верить, думает Питер. Ох, как хотелось бы.
Небольшой дом оцеплен по периметру, каждое окно взято на прицел. Нилу неуютно, словно все эти дула направлены на него. Он стучит в дверь, и она открывается. Нил, помедлив, тянет на себя ручку и ныряет в темноту.
Секундная тишина наполняет динамики, а потом раздаётся выстрел.
Питер вскакивает. Сердце в его груди заходится в сумасшедшем ритме, и только одна мысль заполняет всё его сознание: «Кто?.. Кто?..»
Перед глазами труп маленькой девочки сменяет распростёртое на полу тело Кэффри.
«Только не это. Только не… Нет, не верю!»
- Нет, нет, - бормочет он уже вслух, и тут Джонс, тоже изменившийся в лице, невежливо перебивает:
- Тихо!
- … напугал ребёнка. Зачем? – Это Нил. Голос сдавленный, но уверенный.
- Ничего страшного. Зато ты не сбежишь. Можно для надёжности прострелить и вторую ногу, но тогда ты можешь истечь кровью раньше, чем мы до чего-либо договоримся.
- Ребёнок… Ты обещал. Отпусти девочку.
- Ладно. Она уже порядком мне надоела. Диана! Иди сюда. Можешь идти. Всё, иди, я сказал! А ты открой ей дверь. Вот так. Теперь, я полагаю, мы можем поговорить?..
Питер знает, что ребёнок в безопасности, что Нил жив. Но его пульс всё ещё лихорадочно стучит, он вытирает со лба выступившую испарину и готовится слушать дальше.
В любую секунду специалисты проберутся в дом с другой стороны, и тогда ублюдка можно будет взять.
- Я надеюсь, твои дружки из ФБР ценят твою шкурку и не будут вламываться сюда, пытаясь застать меня врасплох… Я сразу же вынесу тебе мозги.
- Чего ты хочешь, Майерс? – голос у Нила глухой. Ему больно, и он тщетно пытается это скрыть.
- Ты – моя гарантия. Ты поможешь мне бежать. Скажем, в Китай. Там всегда хватает работы… А для тебя, как для бесценного фальсификатора, тем более.
- Ты хочешь, чтобы я для тебя что-то подделал? – Нил явно морщится.
- А зачем ты мне ещё нужен? – Майерс неприятно смеётся. – Разумеется, я не скажу, что. Пока не скажу. Но тебе понравится, обещаю.
- А если я откажусь?
- Ты умрёшь. И ещё какое-то количество твоих друзей из Бюро. Неужели ты думаешь, что у меня нет плана?
- Ты либо чересчур самоуверен, либо глуп. Питер достанет тебя в любом случае.
- Посмотрим, - смех. – Так что, ты готов сотрудничать? – неожиданно громкий щелчок взведённого курка.
- Неужели ты не можешь сам? – Нил явно тянет время.
Питер подносит к губам рацию:
- Как у вас дела?
- Мои ребята почти в доме, - это начальник спецгруппы.
- Хорошо. Я иду.
«Давай же, Нил. Ты должен его заговорить…» - держа обеими руками пистолет, Питер вместе со спецназовцами максимально бесшумно идёт по тёмному дому. Звуки голосов раздаются почти рядом, и он командует, чтобы парни разделились и окружили, судя по всему, гостиную. Сам он медленно подходит к дверному проёму и старается не высовываться.
- Тебе не уйти, здание окружено. Не думаю, что моя смерть тебе поможет.
«Что же ты делаешь, Нил? Не провоцируй его».
- Неужто ты завязал с прошлым, а? Ни за что не поверю! И ради чего? Чтобы быть шелудивой псиной у ног федерала? Признайся, что ты ненавидишь Питера Бёрка. Посмотри на свою ногу. Это хуже, чем собачий ошейник. Давай, соглашайся на моё предложение! Мы уйдём чисто, а потом заляжем на дно, пока всё не успокоится… Я знаю тебя, Нил Кэффри. Ты любишь свою работу.
- Ты прав, - тихо отзывается Нил. – Но не ту, о которой ты говоришь.
- Встань! – орёт Майерс. – Я даю тебе последний шанс. Ну же, считаю до трёх. С тобой или без тебя, я уйду отсюда! Один! Два! Т..
- Я бы не делал этого на твоём месте, - Питер спокойно выходит из тени.
- Я вынесу ему мозги, если ты шевельнёшься, - Майерс, кажется, удивлён. То ли и правда идиот, то ли у него есть козырный туз в рукаве… Питер крепче сжимает ствол.
Шаг – и он становится чуть-чуть ближе к Нилу.
- Ты так забеспокоился, потому что у нас наконец-то появились доказательства по всем твоим грешкам? Решил слинять? Но почему бы тебе тогда не сделать этого по-тихому, зачем столько шума напоследок? Эта история с заложниками, теперь Кэффри… - Бёрк говорит спокойно. Он не сводит глаз с Майерса.
Его самого буквально прожигает насквозь взгляд Нила.
- Опусти пистолет – получишь скидку.
- Ни за что, - Майерс скалится, показывая неровные зубы. – Я бы на твоём месте был бы поосторожнее, Бёрк!
- А я бы на твоём, - голос с другой стороны комнаты. Это Джонс, и он как нельзя более вовремя: Том инстинктивно чуть поворачивает голову, и Питеру хватает времени, чтобы прыгнуть вперёд, подминая Нила под себя.
Выстрел – и Майерс, скуля, валится на пол, держась за окровавленное запястье.
- Наверное, тебе стоило прыгнуть на него, - бормочет Нил. Он бледен, но улыбается.
- Наверное. Но я побоялся, что он всё-таки выстрелит.
- Тогда бы он попал в тебя.
- Но на мне бронежилет, - резонно возражает Бёрк, и Нил улыбается ещё чуточку шире. – Твоя нога?..
- Чертовски болит, на самом деле. Но, думаю, ничего серьёзного.
- Эй, врача, срочно! – зовёт Питер.
Он прикусывает язык, когда какие-то глупые слова приходят в голову. Он скатывается с Нила, и сразу же будто бы теряет часть своего тепла. Кэффри смотрит на него странно, почти болезненно, но молчит, и Питер молчит тоже, а потом всё же выдавливает:
- Я рад, что ты в порядке.
И всё. Напряжение, повисшее между ними, так и остаётся нетронутым.
- С Дианой всё хорошо? – интересуется Нил уже в спину Питера.
- Наверное… Я думаю, да, - ему как-то даже неловко, что он забыл о ребёнке. Впрочем, о ней было кому позаботиться.
Когда он уходит, вокруг Нила уже суетятся доктора, и Питеру здесь явно больше нечего делать.
~
- Как твоя нога?
Питер не пришёл бы по своей воле, ни за что, но на этом настояла Элизабет. Они так и не виделись с окончания операции, хотя Питер звонил Нилу пару раз. То напряжение, казалось, всё ещё висело между ними в воздухе, а беспокойство, вползшее Питеру под кожу, превратилось во что-то иное, зудящее, тревожное.
- Скоро снимут повязку. И правда ничего серьёзного, но болит, - Кэффри, как обычно, солнечно улыбается.
Вот только в глазах у него – точь-в-точь отражение чувств и эмоций Питера. Тому разом становится неуютно, и хочется уйти, но у него в руках упаковка пива, а в ушах голос жены – «ты должен его навестить, милый, это же Нил!», так что отступать некуда.
И Нил, изменяя своим привычкам, пьёт с ним пиво, а не дорогое коллекционное вино, и они обсуждают закрытое дело, словно так и должно быть, а между ними искрит всё ярче и ярче.
- Знаешь, - говорит Питер, - он ведь запаниковал. Отсюда вся эта сложная афера. Хотел уйти тихо, но, кажется, слишком испугался и потерял голову. Вот откуда эта мысль о заложнике – он хотел таким образом уйти чисто. Правда, не рассчитал, что дальше нужно будет делать следующий шаг. А решиться на убийство ребёнка оказалось непросто даже для него. Хотя тебя он, впрочем, пристрелил бы без колебаний.
- Не сомневаюсь, - фыркает Нил, и Питер продолжает:
- Двое суток, пока мы его искали, он думал, что делать дальше. Потом вспомнил про тебя и решил, что ты согласишься на его заманчивое предложение. Майерс планировал, что ты поможешь ему обыграть нас, и вы вдвоём действительно сможете сбежать.
- Если он хотел сделать мне деловое предложение, совсем не обязательно было дырявить мою ногу, - Нил вздыхает, и повисает тишина.
Бёрк не сводит глаз с тонких запястий Нила – «кажется, наручники на них совсем не смотрятся… или я уже думал об этом?», с его чуть взлохмаченных – против обыкновения – волос, с едва заметных кругов под глазами…
И когда Нил каким-то ломким, до боли замедленным движением оказывается близко, когда он мучительно медленно наклоняется и осторожно касается его губ своими, Питер не закрывает глаза. Из груди вырывается рваный выдох, и Нил, восприняв это как разрешение, целует его уже более уверенно, словно желая показать, как он талантлив и в этой области.
По телу Питера словно пропускают разряд, и всё напряжение, копившееся между ними долгие месяцы, разом накрывает обоих.
Это не просто поцелуй. Это что-то несоизмеримо большее.
Нил отстраняется, смотрит расфокусированно.
- Давно надо было это сделать, - бормочет он.
- Да, - соглашается Питер, всё ещё немного оглушённый. Он не может в это поверить – в то, что только что целовался с Нилом Кэффри.
Хотя, наверное, самое невероятное всё же то, что он смотрит на его губы и хочет это повторить.
Но Питер гонит эти попытки самоанализа прочь. Не сейчас, не время. Он ещё успеет разобраться в себе… Если захочет.
- Ты как-то спросил меня, нравится ли мне быть по эту сторону, - Нил чуть склоняет голову набок. – Я слукавил в прошлый раз. Майерс был прав – я всегда любил то, чем занимался…
Питер чуть хмурится, и Нил, видя это, смеётся:
- Дело не в сторонах или законе, Питер. Я никогда бы не пошёл за ним по другой причине. Мне слишком нравится работать с тобой.
В этот момент Питер думает, что более искреннее признание придумать нельзя.
End.