Подарок для Feyt.
От Санта Моззи.
Название: Среди миров, в мерцании светил...
Бета: пока скрывается
Пейринг: Питер/(|)Нил (как посмотреть)
Рейтинг: PG-13
Жанр: hurt/comfort, щепотка ангста, два капли юста, преслэша на кончике ножа, смешать, но не взбалтывать
Дисклеймер: моя только нелюбовь к майонезу.
Размер: ~2059 слов
Предупреждение: что бы там ни говорила бета, я думаю, что тут ООС.
От автора: С новым годом! Пусть все будет тепло и пушисто.
читать дальше Питер никогда бы не подумал, что однажды ему предоставят отпуск по уходу за ребенком. Не Элизабет, а именно ему - агенту ФБР, настоящему мужчине... и просто мужчине, не отягощенному пищащим выводком.
Просто это был единственный способ дать агенту Берку не неделю, не месяц, а столько времени, сколько потребуется. Конечно, это было жульничество... ну, почти.
Когда Питер привез Нила в окружную больницу, чуть ли не впервые в жизни использовав в личных целях право на сирену и проблесковый маячок, агенту сообщили, что, при всем желании, его не могут пропустить в реанимационное крыло вслед за так и не пришедшим в сознание мошенником - "только ближайшие родственники, простите, мистер...".
И Питер, не иначе как под воздействием всех стрессов того дня, вдруг ляпнул:
- Я и есть его ближайший родственник. Я его отец, - потом подумал, оглядел вытянувшиеся лица окружающих и добавил, - приемный.
Понятливый Клинтон вручил явно слегка поехавшему крышей начальству нужные документы уже на следующий день. Питер, несмотря на совсем не веселую ситуацию, улыбнулся, представив, как Элизабет поднимает брови все выше и выше, пока агент Джонс, спокойный, как черный камень Каабы, объясняет ей ситуацию и уговаривает подписаться на эту авантюру.
Питер уже больше суток не был дома. Он дежурил под дверями палаты, временами порыкивая на сердобольных медсестричек, предпринимавших попытки убедить его пойти домой и поспать. Он чувствовал, как отрастающая щетина седеет - натурально чувствовал, как легкую щекотку, пробегающую по челюсти и шее - и боялся. Боялся, что сейчас к нему подойдет, пряча глаза, врач, и скажет...
- Мистер Берк. Мистер Берк? Вы меня слышите? - если врач и прятал глаза в начале разговора, то теперь это уже нельзя было доказать.
- А? Да, слышу, - встряхнулся Питер и вцепился взглядом в лицо собеседника, ища подсказки - скорбно опущенные углы рта, или улыбку, спрятанную в уголках глаз, хоть что-нибудь! - но не находил ничего, кроме усталости.
- Он пришел в себя. Можете поговорить с ним, но недолго. Пять минут, не больше.
Питер кивнул и на подгибающихся и стремящихся в разные стороны ногах направился в палату.
Внутри его встретил черный, как асфальтовое озеро, взгляд Нила.
- Нил?.. Что?.. Как ты?.. - невнятно, но эмоционально спросил агент Берк. Кэффри чуть дернулся, услышав знакомый голос, но тут же попытался улыбнуться.
- Я... Вроде, в порядке. Голова только болит. И я не очень помню, что было вчера.
- Позавчера, - поправил Питер, стараясь, чтобы процесс проглатывания горького комка, стоявшего все это время в горле, не сказался на голосе. - Все "вчера" ты провалялся тут.
- Охх, - Кэффри сложил лицо в виноватую маску, украшенную крупной надписью "Мне очень стыдно, что я постоянно доставляю тебе беспокойство". Питер, прочитав послание и поверив в него примерно наполовину, вздохнул.
- Ты, как всегда, не послушался меня. Полез геройствовать. И получил в лицо струю какой-то дряни. Штатный химик назвал ее еще заковыристее, чем родители первого монгольского космонавта - свое чадо*, - Питер старался спрятать подступающую истерику за ехидством и обманчиво легким тоном. Получалось плохо.
- Понятно... - Нил на секунду прикрыл глаза, поморщился и тут же распахнул их снова. Черные провалы зрачков, не окруженные даже намеком на радужку, совсем не понравились агенту Берку. Настолько не понравились, что он презрел деликатность и спросил:
- Нил, ты что-нибудь видишь?
Мошенник красноречиво промолчал, повыше подтягивая тонкое больничное одеяло.
Питер мысленно использовал все известные ему существующие ругательства и по ходу дела придумал несколько новых. Сказать хоть что-нибудь вслух он не успел: в комнату вошел давешний врач и строго сказал:
- Мистер Берк, ваши пять минут истекли. Пациент нуждается в отдыхе.
Питер покладисто кивнул и встал с неудобного пластикового стула. Главное, что Кэффри жив. Главное... Главное - верить в это.
- Не уходи... - на грани шепота сказал вдруг Нил, и у агента Берка, железного по долгу службы, вдруг перехватило горло. - Не оставляй меня одного... в темноте.
- Я вернусь. Я только скажу Эль, что ты пришел в себя, побреюсь и переоденусь, хорошо? Пара часов...
- Мистер Берк, пациента нельзя утомлять, - попытался возразить врач.
- А погружать в истерику можно? - в тон спросил Питер, кивнув на Кэффри. Нил вцепился в край одеяла так, что побелели не пальцы - кисти рук, - и умоляюще смотрел черными, как тоска, глазами, в сторону Питера.
***
Весь отдел "Белый воротничок" коллективно раздирали противоречия. С одной стороны, всем хотелось подколоть Питера поздравлением: не каждый день у агента ФБР появляется взрослый сын-аферист. С другой... Питер, черный от недосыпа и мрачных мыслей как тот-самый-вторник**, не располагал к шуткам. Все знали, что после дня, проведенного в отделе, агент Берк летит в больницу. И все знали, что никого больше Нил слышать не хочет... а видеть не может.
- Нил поправится. Ему просто нужно время, - решилась поговорить с начальством Диана. Питер кивнул, явно не восприняв ни слова. Девушка схватила агента Берка за плечи и встряхнула как фокстерьер невезучую лису, привлекая внимание.
- ОН. ПОПРАВИТСЯ, - повторила она с нажимом.
- Да... Диана, обычно я говорю о таких вещах с женой или ни с кем, но... что мне делать? Что с ним? Он не хочет отпускать меня от себя ни на секунду! Даже если я молчу и просто смотрю на него, он спокоен. Но, стоит мне встать, чтобы размять ноги, он боится, что я собираюсь уйти, и начинает... Он плачет, Диана. И слезы жгут ему глаза. И он перестает плакать - но не бояться. Но не могу же я быть рядом с ним круглые сутки?
- Почему? - серьезно спросила Диана, и только где-то на самом-самом дне ее темных глаз поблескивала издевка. - Если я не ошибаюсь, по документам Нил - ваш сын. Вы имеете право на отпуск по уходу за больным ребенком.
- Но Нил совершеннолетний... - попытался трепыхнуться агент Берк, игнорируя радостный просвет, возникший в мрачных мыслях.
- Его болезнь серьезна, она ограничивает его способность существовать самостоятельно...
Так Питер и оказался в своем странном отпуске. Больница довольно скоро выдала "сына" агенту на руки, пожелав им обоим скорейшего выздоровления. Причем, в случае Питера, речь явно не шла ни о каком физическом недуге.
Тут же возникла новая проблема: Нил стал бояться людей. Всех. Вообще. Кроме Питера, конечно. А еще он стал бояться машин, ветра, громких звуков, лестниц и запаха майонеза. Не вынеся наблюдений за страданиями своего свежеиспеченного чада, Питер решил снять домик в глуши и увезти Нила туда. Возможно, свежий воздух и похвальная удаленность от цивилизации пойдут Кэффри на пользу, тем более, что усталый врач не назвал слепоту Нила окончательной...
Элизабет отнеслась к ситуации с пониманием. По крайней мере, при муже она не плакала, а чего еще надо?
***
Потянув носом воздух, Нил слабо улыбнулся:
- Пахнет лесом. Где мы?
- Я не очень в курсе, - признался Питер, - но здесь нет людей, машин, источников громких звуков и, самое главное, майонеза. Лестница есть, но всего одна и короткая. Насчет ветра ничего сказать не могу.
Нил снова улыбнулся, уже увереннее.
- Ну, думаю, это я вынести способен. А что мы тут будем делать?
- Жить, - коротко ответил Питер и, клацнув зубами, подавил зевок.
Ужасно хотелось спать. Почти сутки за рулем, как-никак.
Дни шли ровно, похожие и не похожие друг на друга. Месяц сначала смотрел вправо, потом ему наскучило, и он развернулся влево, а потом Питер перестал следить за тем, как ночное светило крутит носом. Нил вполне освоился со своим новым положением, по крайней мере, по лестнице уже ходил, не цепляясь за перила. Он даже стал слушать музыку и фильмы. С фильмами было забавно: Кэффри усаживался на диван возле Питера, брал свой бокал вина, делал пару глотков и погружался в звуки, а Питер начинал описывать происходящее на экране - быстро, но четко и с подробностями. Полезен навык допросов, полученный в Квантико, что и сказать. Особенно ярко красноречие Питера проявило себя во время просмотра мультика "Трио из Бельвилля" - прекрасного, содержательного, но, к сожалению, не обремененного говорящими персонажами.
Кэффри перестал бояться отлучек Питера настолько сильно, так что тот теперь мог не только галопом бегать в туалет и обратно, но и спать, лежа в собственной постели, а не скрючившись в кресле рядом с мошенником, экспроприировавшим его руку. Ванну, правда, Питеру принимать одному было пока нельзя: Кэффри всегда проскальзывал в дверь вслед за Берком, усаживался на пол где-нибудь в углу и демонстративно отворачивался. На вопрос "почему ты отпускаешь меня спать, но не мыться?" Нил дал настолько полный и развернутый ответ, что агенту Берку еще долго было нехорошо. Мошенник сдвинул брови и серьезно объяснил:
- Я боюсь, что ты уснешь в ванне и захлебнешься. А я буду сидеть в комнате и ждать тебя. Не дождусь - и пойду искать. И, может быть, смогу выбить эту дверь. И дойду до ванны. И найду тебя ощупью - а ты...
Тут Питер передернулся и выдал Нилу успокоительного препарата в форме подзатыльника (принимать три раза в день после еды).
- Не дождешься, - пробурчал агент Берк, и Кэффри охотно улыбнулся.
Но приходить в ванную не перестал.
И еще они говорили.
Почти все время, кроме сна, они разговаривали. Иногда Питеру казалось, что он нырнул в Нила, коснулся дна его души, взял себе пригоршню песка на память - и всплыл обратно. Иногда ему казалось, что Нил сделал то же самое. Любимые детские книги, мультики, способы прогулять контрольную и не получить по ушам, первая любовь, первое разочарование, первое серьезное дело - все было честно выложено перед собеседником. Скоро должно было наступить блаженное молчание: они бы сидели рядом в тишине или слушали бы музыку, и никаких слов не было бы нужно...
Но тут Нил стал кричать во сне. Причем каждую ночь крик был новым: то кинжально-пронзительным, то полузадушенным, то прерывисто-переливчатым... Мошенник просыпался, дрожа, хлопал в темноту мокрыми ресницами и вцеплялся в руку пришедшего на звук Питера.
- Что тебе приснилось? - неизменно спрашивал агент Берк.
- Не помню, - каждый раз отвечал Нил.
И однажды попросил:
- Не уходи. С тобой спокойнее.
А Питер будто снова услышал это "не оставляй меня одного... в темноте". И даже чуть поколебался, но тут Кэффри улыбнулся оттуда, из темноты:
- Я обещаю спать на своей половине кровати и не есть на ночь чеснок.
Конечно, Питер согласился.
И, конечно, проснулся наутро, прижимая к себе сладко посапывающего мошенника обеими руками.
"Ну и как это называется?" - поинтересовался правильный внутренний Питер у неправильного.
"Заткнись", - веско заявил тот и осторожно погладил темный затылок Кэффри.
"Угум. А еще он теперь твой сын. Подсказываю: это будет слово на букву "и", - правильный внутренний Питер не собирался успокаиваться.
"Идиотия крайней степени?" - невинно спросил неправильный Питер. - "Мы просто замерзли, параноик".
"Угум. Ну-ну", - с этими словами правильный, но занудный Питер удалился куда-то в глубины засыпающего Беркова сознания.
Если мошенник и был недоволен или смущен тем, в каком положении проснулся, то виду не подал.
- Странно, что ты теперь не отходишь одеваться в дальний отгороженный угол, - сказал Кэффри как-то утром.
- Странно, что ты уже неделю притворяешься слепым, - со смешком парировал Питер, застегивая джинсы. Нил правдоподобно округлил глаза. Синие. Как раньше.
- Аккомодация. Она тебе пока неподвластна, - пояснил агент Берк, с удовольствием наблюдая, как лицо Нила заливает красным, начиная со скул.
- Ну так что, как поживают твои фобии?
- Майонез я по-прежнему терпеть не могу. А остальное... кажется, я в норме, - Кэффри прекратил симулировать напряженный, погруженный внутрь себя взгляд слепого, и как-то непонятно посмотрел на Питера. Тот сделал вид, что не заметил.
- Итак, мы можем возвращаться к людям. Знаешь, я думаю, твоя приемная мать успела соскучиться по нам обоим.
- Можем, - похоронным голосом ответил Нил.
- Эй, эй. Я же не сказал, что мы должны прыгать в машину вот прямо сейчас. Нужно провести тут еще какое-то время. Закрепить результат. А то мало ли что. Вдруг рецидив случится...
Нил не просто улыбнулся, он засиял сразу белыми зубами и глазами, синими, как раствор медного купороса.
"Ты ушел в отпуск два с половиной месяца назад", - вступил внутренний Питер-зануда. - "Ты представляешь, во что превратились дела отдела и сколько тебе теперь придется вкалывать? И это я еще не говорю про объяснение с Элизабет...".
"Заткнись", - неизобретательно, но от души пожелал внутренний неправильный Питер своему альтер-эго, утыкаясь носом в темную кудрявую макушку.
***
А уж с выздоровлением любимого первенца агента Берка поздравлял весь отдел "Белый воротничок".
_________
* Имя первого монгольского космонавта - Жугдэрдэмидийн Гуррагча.
** Черный вторник - логическое продолжение Черного четверга и Черного понедельника. С этих знаменательных дней началась Великая Депрессия.
От Санта Моззи.
Название: Среди миров, в мерцании светил...
Бета: пока скрывается
Пейринг: Питер/(|)Нил (как посмотреть)
Рейтинг: PG-13
Жанр: hurt/comfort, щепотка ангста, два капли юста, преслэша на кончике ножа, смешать, но не взбалтывать
Дисклеймер: моя только нелюбовь к майонезу.
Размер: ~2059 слов
Предупреждение: что бы там ни говорила бета, я думаю, что тут ООС.
От автора: С новым годом! Пусть все будет тепло и пушисто.
Среди миров, в мерцании светил
Одной Звезды я повторяю имя…
Не потому, чтоб я Ее любил
А потому, что я томлюсь с другими.
И если мне сомненье тяжело,
Я у Нее одной ищу ответа,
Не потому, что от Нее светло,
А потому, что с Ней не надо света.
И. Анненский
Одной Звезды я повторяю имя…
Не потому, чтоб я Ее любил
А потому, что я томлюсь с другими.
И если мне сомненье тяжело,
Я у Нее одной ищу ответа,
Не потому, что от Нее светло,
А потому, что с Ней не надо света.
И. Анненский
читать дальше Питер никогда бы не подумал, что однажды ему предоставят отпуск по уходу за ребенком. Не Элизабет, а именно ему - агенту ФБР, настоящему мужчине... и просто мужчине, не отягощенному пищащим выводком.
Просто это был единственный способ дать агенту Берку не неделю, не месяц, а столько времени, сколько потребуется. Конечно, это было жульничество... ну, почти.
Когда Питер привез Нила в окружную больницу, чуть ли не впервые в жизни использовав в личных целях право на сирену и проблесковый маячок, агенту сообщили, что, при всем желании, его не могут пропустить в реанимационное крыло вслед за так и не пришедшим в сознание мошенником - "только ближайшие родственники, простите, мистер...".
И Питер, не иначе как под воздействием всех стрессов того дня, вдруг ляпнул:
- Я и есть его ближайший родственник. Я его отец, - потом подумал, оглядел вытянувшиеся лица окружающих и добавил, - приемный.
Понятливый Клинтон вручил явно слегка поехавшему крышей начальству нужные документы уже на следующий день. Питер, несмотря на совсем не веселую ситуацию, улыбнулся, представив, как Элизабет поднимает брови все выше и выше, пока агент Джонс, спокойный, как черный камень Каабы, объясняет ей ситуацию и уговаривает подписаться на эту авантюру.
Питер уже больше суток не был дома. Он дежурил под дверями палаты, временами порыкивая на сердобольных медсестричек, предпринимавших попытки убедить его пойти домой и поспать. Он чувствовал, как отрастающая щетина седеет - натурально чувствовал, как легкую щекотку, пробегающую по челюсти и шее - и боялся. Боялся, что сейчас к нему подойдет, пряча глаза, врач, и скажет...
- Мистер Берк. Мистер Берк? Вы меня слышите? - если врач и прятал глаза в начале разговора, то теперь это уже нельзя было доказать.
- А? Да, слышу, - встряхнулся Питер и вцепился взглядом в лицо собеседника, ища подсказки - скорбно опущенные углы рта, или улыбку, спрятанную в уголках глаз, хоть что-нибудь! - но не находил ничего, кроме усталости.
- Он пришел в себя. Можете поговорить с ним, но недолго. Пять минут, не больше.
Питер кивнул и на подгибающихся и стремящихся в разные стороны ногах направился в палату.
Внутри его встретил черный, как асфальтовое озеро, взгляд Нила.
- Нил?.. Что?.. Как ты?.. - невнятно, но эмоционально спросил агент Берк. Кэффри чуть дернулся, услышав знакомый голос, но тут же попытался улыбнуться.
- Я... Вроде, в порядке. Голова только болит. И я не очень помню, что было вчера.
- Позавчера, - поправил Питер, стараясь, чтобы процесс проглатывания горького комка, стоявшего все это время в горле, не сказался на голосе. - Все "вчера" ты провалялся тут.
- Охх, - Кэффри сложил лицо в виноватую маску, украшенную крупной надписью "Мне очень стыдно, что я постоянно доставляю тебе беспокойство". Питер, прочитав послание и поверив в него примерно наполовину, вздохнул.
- Ты, как всегда, не послушался меня. Полез геройствовать. И получил в лицо струю какой-то дряни. Штатный химик назвал ее еще заковыристее, чем родители первого монгольского космонавта - свое чадо*, - Питер старался спрятать подступающую истерику за ехидством и обманчиво легким тоном. Получалось плохо.
- Понятно... - Нил на секунду прикрыл глаза, поморщился и тут же распахнул их снова. Черные провалы зрачков, не окруженные даже намеком на радужку, совсем не понравились агенту Берку. Настолько не понравились, что он презрел деликатность и спросил:
- Нил, ты что-нибудь видишь?
Мошенник красноречиво промолчал, повыше подтягивая тонкое больничное одеяло.
Питер мысленно использовал все известные ему существующие ругательства и по ходу дела придумал несколько новых. Сказать хоть что-нибудь вслух он не успел: в комнату вошел давешний врач и строго сказал:
- Мистер Берк, ваши пять минут истекли. Пациент нуждается в отдыхе.
Питер покладисто кивнул и встал с неудобного пластикового стула. Главное, что Кэффри жив. Главное... Главное - верить в это.
- Не уходи... - на грани шепота сказал вдруг Нил, и у агента Берка, железного по долгу службы, вдруг перехватило горло. - Не оставляй меня одного... в темноте.
- Я вернусь. Я только скажу Эль, что ты пришел в себя, побреюсь и переоденусь, хорошо? Пара часов...
- Мистер Берк, пациента нельзя утомлять, - попытался возразить врач.
- А погружать в истерику можно? - в тон спросил Питер, кивнув на Кэффри. Нил вцепился в край одеяла так, что побелели не пальцы - кисти рук, - и умоляюще смотрел черными, как тоска, глазами, в сторону Питера.
***
Весь отдел "Белый воротничок" коллективно раздирали противоречия. С одной стороны, всем хотелось подколоть Питера поздравлением: не каждый день у агента ФБР появляется взрослый сын-аферист. С другой... Питер, черный от недосыпа и мрачных мыслей как тот-самый-вторник**, не располагал к шуткам. Все знали, что после дня, проведенного в отделе, агент Берк летит в больницу. И все знали, что никого больше Нил слышать не хочет... а видеть не может.
- Нил поправится. Ему просто нужно время, - решилась поговорить с начальством Диана. Питер кивнул, явно не восприняв ни слова. Девушка схватила агента Берка за плечи и встряхнула как фокстерьер невезучую лису, привлекая внимание.
- ОН. ПОПРАВИТСЯ, - повторила она с нажимом.
- Да... Диана, обычно я говорю о таких вещах с женой или ни с кем, но... что мне делать? Что с ним? Он не хочет отпускать меня от себя ни на секунду! Даже если я молчу и просто смотрю на него, он спокоен. Но, стоит мне встать, чтобы размять ноги, он боится, что я собираюсь уйти, и начинает... Он плачет, Диана. И слезы жгут ему глаза. И он перестает плакать - но не бояться. Но не могу же я быть рядом с ним круглые сутки?
- Почему? - серьезно спросила Диана, и только где-то на самом-самом дне ее темных глаз поблескивала издевка. - Если я не ошибаюсь, по документам Нил - ваш сын. Вы имеете право на отпуск по уходу за больным ребенком.
- Но Нил совершеннолетний... - попытался трепыхнуться агент Берк, игнорируя радостный просвет, возникший в мрачных мыслях.
- Его болезнь серьезна, она ограничивает его способность существовать самостоятельно...
Так Питер и оказался в своем странном отпуске. Больница довольно скоро выдала "сына" агенту на руки, пожелав им обоим скорейшего выздоровления. Причем, в случае Питера, речь явно не шла ни о каком физическом недуге.
Тут же возникла новая проблема: Нил стал бояться людей. Всех. Вообще. Кроме Питера, конечно. А еще он стал бояться машин, ветра, громких звуков, лестниц и запаха майонеза. Не вынеся наблюдений за страданиями своего свежеиспеченного чада, Питер решил снять домик в глуши и увезти Нила туда. Возможно, свежий воздух и похвальная удаленность от цивилизации пойдут Кэффри на пользу, тем более, что усталый врач не назвал слепоту Нила окончательной...
Элизабет отнеслась к ситуации с пониманием. По крайней мере, при муже она не плакала, а чего еще надо?
***
Потянув носом воздух, Нил слабо улыбнулся:
- Пахнет лесом. Где мы?
- Я не очень в курсе, - признался Питер, - но здесь нет людей, машин, источников громких звуков и, самое главное, майонеза. Лестница есть, но всего одна и короткая. Насчет ветра ничего сказать не могу.
Нил снова улыбнулся, уже увереннее.
- Ну, думаю, это я вынести способен. А что мы тут будем делать?
- Жить, - коротко ответил Питер и, клацнув зубами, подавил зевок.
Ужасно хотелось спать. Почти сутки за рулем, как-никак.
Дни шли ровно, похожие и не похожие друг на друга. Месяц сначала смотрел вправо, потом ему наскучило, и он развернулся влево, а потом Питер перестал следить за тем, как ночное светило крутит носом. Нил вполне освоился со своим новым положением, по крайней мере, по лестнице уже ходил, не цепляясь за перила. Он даже стал слушать музыку и фильмы. С фильмами было забавно: Кэффри усаживался на диван возле Питера, брал свой бокал вина, делал пару глотков и погружался в звуки, а Питер начинал описывать происходящее на экране - быстро, но четко и с подробностями. Полезен навык допросов, полученный в Квантико, что и сказать. Особенно ярко красноречие Питера проявило себя во время просмотра мультика "Трио из Бельвилля" - прекрасного, содержательного, но, к сожалению, не обремененного говорящими персонажами.
Кэффри перестал бояться отлучек Питера настолько сильно, так что тот теперь мог не только галопом бегать в туалет и обратно, но и спать, лежа в собственной постели, а не скрючившись в кресле рядом с мошенником, экспроприировавшим его руку. Ванну, правда, Питеру принимать одному было пока нельзя: Кэффри всегда проскальзывал в дверь вслед за Берком, усаживался на пол где-нибудь в углу и демонстративно отворачивался. На вопрос "почему ты отпускаешь меня спать, но не мыться?" Нил дал настолько полный и развернутый ответ, что агенту Берку еще долго было нехорошо. Мошенник сдвинул брови и серьезно объяснил:
- Я боюсь, что ты уснешь в ванне и захлебнешься. А я буду сидеть в комнате и ждать тебя. Не дождусь - и пойду искать. И, может быть, смогу выбить эту дверь. И дойду до ванны. И найду тебя ощупью - а ты...
Тут Питер передернулся и выдал Нилу успокоительного препарата в форме подзатыльника (принимать три раза в день после еды).
- Не дождешься, - пробурчал агент Берк, и Кэффри охотно улыбнулся.
Но приходить в ванную не перестал.
И еще они говорили.
Почти все время, кроме сна, они разговаривали. Иногда Питеру казалось, что он нырнул в Нила, коснулся дна его души, взял себе пригоршню песка на память - и всплыл обратно. Иногда ему казалось, что Нил сделал то же самое. Любимые детские книги, мультики, способы прогулять контрольную и не получить по ушам, первая любовь, первое разочарование, первое серьезное дело - все было честно выложено перед собеседником. Скоро должно было наступить блаженное молчание: они бы сидели рядом в тишине или слушали бы музыку, и никаких слов не было бы нужно...
Но тут Нил стал кричать во сне. Причем каждую ночь крик был новым: то кинжально-пронзительным, то полузадушенным, то прерывисто-переливчатым... Мошенник просыпался, дрожа, хлопал в темноту мокрыми ресницами и вцеплялся в руку пришедшего на звук Питера.
- Что тебе приснилось? - неизменно спрашивал агент Берк.
- Не помню, - каждый раз отвечал Нил.
И однажды попросил:
- Не уходи. С тобой спокойнее.
А Питер будто снова услышал это "не оставляй меня одного... в темноте". И даже чуть поколебался, но тут Кэффри улыбнулся оттуда, из темноты:
- Я обещаю спать на своей половине кровати и не есть на ночь чеснок.
Конечно, Питер согласился.
И, конечно, проснулся наутро, прижимая к себе сладко посапывающего мошенника обеими руками.
"Ну и как это называется?" - поинтересовался правильный внутренний Питер у неправильного.
"Заткнись", - веско заявил тот и осторожно погладил темный затылок Кэффри.
"Угум. А еще он теперь твой сын. Подсказываю: это будет слово на букву "и", - правильный внутренний Питер не собирался успокаиваться.
"Идиотия крайней степени?" - невинно спросил неправильный Питер. - "Мы просто замерзли, параноик".
"Угум. Ну-ну", - с этими словами правильный, но занудный Питер удалился куда-то в глубины засыпающего Беркова сознания.
Если мошенник и был недоволен или смущен тем, в каком положении проснулся, то виду не подал.
- Странно, что ты теперь не отходишь одеваться в дальний отгороженный угол, - сказал Кэффри как-то утром.
- Странно, что ты уже неделю притворяешься слепым, - со смешком парировал Питер, застегивая джинсы. Нил правдоподобно округлил глаза. Синие. Как раньше.
- Аккомодация. Она тебе пока неподвластна, - пояснил агент Берк, с удовольствием наблюдая, как лицо Нила заливает красным, начиная со скул.
- Ну так что, как поживают твои фобии?
- Майонез я по-прежнему терпеть не могу. А остальное... кажется, я в норме, - Кэффри прекратил симулировать напряженный, погруженный внутрь себя взгляд слепого, и как-то непонятно посмотрел на Питера. Тот сделал вид, что не заметил.
- Итак, мы можем возвращаться к людям. Знаешь, я думаю, твоя приемная мать успела соскучиться по нам обоим.
- Можем, - похоронным голосом ответил Нил.
- Эй, эй. Я же не сказал, что мы должны прыгать в машину вот прямо сейчас. Нужно провести тут еще какое-то время. Закрепить результат. А то мало ли что. Вдруг рецидив случится...
Нил не просто улыбнулся, он засиял сразу белыми зубами и глазами, синими, как раствор медного купороса.
"Ты ушел в отпуск два с половиной месяца назад", - вступил внутренний Питер-зануда. - "Ты представляешь, во что превратились дела отдела и сколько тебе теперь придется вкалывать? И это я еще не говорю про объяснение с Элизабет...".
"Заткнись", - неизобретательно, но от души пожелал внутренний неправильный Питер своему альтер-эго, утыкаясь носом в темную кудрявую макушку.
***
А уж с выздоровлением любимого первенца агента Берка поздравлял весь отдел "Белый воротничок".
_________
* Имя первого монгольского космонавта - Жугдэрдэмидийн Гуррагча.
** Черный вторник - логическое продолжение Черного четверга и Черного понедельника. С этих знаменательных дней началась Великая Депрессия.
@темы: текст, слэш, Питер, Нил, Secret Santa Challenge 2011, джен
-
-
03.01.2012 в 14:23Санта Моззи, официально заявляю, что это лучший новогодне-рождественский подарок который мне когда либо дарили
Просто любимый цвет, любимый размер © Все кинки погладили, и характеры обоих может и не 100% каноничные, но зато на все 200% совпадают с моим личным фаноном, так что для меня никакого ООС тут нет. И еще команда - такая команда, хоть и упомянута относительно вскользь но очень понравилась. А Эл почему-то жалко(( Но это мелочи, главное - это Питер и Нил и
Еще раз огромное спасибо
Убежала перечитывать)))
-
-
03.01.2012 в 14:36Feyt,
Дорогой заказчик, Санта рад, что понравилось.
Честно говоря, писать сначала было странно, потому что трудно было вырвать Питера и Нила из контекста. Но автор постарался свести присутствие других персонажей к необходимому минимуму.
Похоже, личные фаноны у нас во многом похожи.
И это хорошо ©
Еще раз с праздниками