Подарок для Yoko-han
От сверхтаинственного Санта Винсента.
Название: Трейлер к фику When he was ten
Музыка: John Rzeznik - I'm still here
Размер: 28,23 Мб; 2:45
Кадры из: White Collar, August Rush (2007), Charlie and the Chocolate Factory (2005)
Название: When he was ten
Участники: Питер, Нил, Дайана, Джонс, Хьюз, Джун, Моззи.
Рейтинг: G
Жанр: fluff, angst, humour, заказанное махровое AU. Питер – полицейский, Нилу 10 лет.
Размер: 13 705 слов
Совместное производства Санты Винсента и Санты Сачмо.
Продолжение в комментариях.
читать дальшеВпервые о Ниле Кэффри Питер услышал от Джонса.
- Повтори-ка ещё раз: от тебя ускользнул ребёнок? – он неверяще усмехнулся.
- Прыткий гадёныш, - раздражённо заметил тот.
- И что он забрал?
- Четыре упаковки чипсов, одну упаковку сока и один батончик “Snickers”, - отчитался Клинтон, заглядывая в список, составленный со слов разъярённого владельца небольшого магазинчика по правую сторону дороги.
Питер вздохнул. В полицию, как это ни печально, постоянно обращались со всякими идиотскими запросами. То есть, конечно, воровство – это не хорошо, и такое надо останавливать, но он бы предпочёл ловить кого-нибудь посерьёзнее. Преступников, которые грабят банки, например, или крадут дорогие предметы искусства у богатых коллекционеров. И дело было не в деньгах, а в адреналине, каком-то действии, что ли. Самое интересное преступление, которое расследовал Питер за всю свою полицейскую жизнь, заключалось в том, чтобы успокоить параноидальную старушку миссис Гарденс, которая считала, что её соседи, довольно милая, никому не мешающая супружеская пара, семейство Кортфилдов, собирается её ограбить. Она звонила в полицию с завидной регулярностью: девятого числа каждого месяца, когда часы, висевшие в участке №17 города Манхеттен, показывали ровно три. Начальник отдела, Рис Хьюз, с поистине ангельским терпением выслушивал всё, что она говорила, обещал выслать целый отряд и засадить “проклятых воров” в тюрьму, а потом вешал трубку и рявкал, чтобы все работали дальше. Визит к миссис Гарденс являлся своего рода обрядом посвящения: над новичком потом все добродушно посмеивались, всё это радостно отмечалось участком, а потом дальше шло своим чередом. А почему? Потому что не успевала полиция о чём-либо услышать, как дело тут же передавали в ФБР, ЦРУ или ещё куда-нибудь, не озаботившись мнением других правоохранительных органов.
О “прытком гадёныше” Питер довольно скоро позабыл, погрязнув в бумагах и каких-то других не особо важных вещах. Но тот снова напомнил о себе, в течение недели совершив ещё несколько краж. Настолько же незначительных и всё так же относящихся к еде. Что самое удивительное, поймал его именно Питер. Точнее, не то чтобы поймал: они столкнулись в двери магазина, когда мальчик собирался сбежать с награбленным добром.
Питер привёл его в участок, затащил в кабинет, посадил на стул и внимательно посмотрел на него. Мальчишка был маленький и какой-то невероятно тонкий. Выглядел он лет на семь, не самая чистая и новая одежда намекала, что если у него и есть семья, то там о нём не заботятся совершенно.
- Ну и что вы сделаете? – тихо спросил юный преступник. – Отправите меня на очередную лекцию? Если что, я уже побывал в пяти участках, где узнал, насколько нехорошо воровать. Я теперь эти лекции сам могу вести.
- А если я отдам тебя родителям? – поинтересовался Питер, впечатлённый тем, что такая мелюзга уже давно знакома с полицией.
- О, пожалуйста, офицер, сделайте это, - с готовностью отозвался мальчик. – Хотите, я отведу вас к себе домой? Или вы можете выписать штраф. Кое-кто так уже делал.
- И чем всё закончилось? – с подозрением спросил Питер.
- Ну, штрафы вам никто не выплатит, это я гарантирую, - спокойно, словно речь шла о совершенно обыденной ерунде, протянул воришка, - а матери вы можете просто не дождаться.
- Отец или другие родственники?
- Отец умер, а прочие - в других штатах, - тот пожал плечами. – И я не уверен, что им есть до меня хоть какое-то дело. Кажется, в Огайо живёт дядя. Или она говорила про Овенсборо, где-то в Кентукки?..
Питер, признаться честно, несколько растерялся. Конечно, он не должен был испытывать сочувствие к преступникам, есть, в конце концов, малолетние сироты, которые тоже крадут, но… все они делали это ради того, чтобы банально выжить.
- Сколько тебе лет?
- Десять.
Вот вам, пожалуйста. Десять лет, а выглядел на семь. С трудом. Худой, бледный, наверное, на одних чипсах и выживал. “Можете не дождаться матери”. Что-то Питеру подсказывало, что она ходила не на работу и не в магазин за яйцами. Возможно, пропадала где-то подолгу с мужчинами, то ли пытаясь найти счастье в жизни, то ли по иной причине, но, как он и понял сразу, о сыне она совершенно не заботилась. “Можете не дождаться”. Она наверняка не готовила еду. Вот почему он воровал. Не оставляла ему деньги. А вообще, постойте-ка…
- А почему ты не в школе?
- Офицер, мне десять, - словно идиоту, напомнил мальчик. – Сейчас четыре часа дня. Уроки уже давно закончились.
- Как тебя зовут-то, десятилетний ты бандит? – пропустив мимо ушей эту грубость, полюбопытствовал Питер.
- Нил. Нил Кэффри.
Всё, что оставалось Питеру – просто отпустить Нила. Что он мог? Убедить мальчика в том, что всё ещё наладится? Какое право он имел так говорить? Мать Нила вряд ли собиралась меняться. Его родственники вряд ли собирались начать в ближайшее время о нём заботиться. Овенсборо, Кентукки? Серьёзно? Или “кажется, Огайо”. Он даже не знал ничего о своей семье. Рассказывать о том, насколько плохо воровать, похоже, действительно не имело никакого смысла. Ну да, плохо, но как будто Нил сам этого не знал. А имелись ли у него варианты для выбора? Разве что…
- Нил, а ты не пробовал пожаловаться?
- На что? – удивился мальчик, на следующий день сам заявившийся в полицейский участок и устроившийся на стуле по другую сторону питерова стола. Он аппетитно хрустел чипсами с беконом и периодически вытирал руки о драные тёмные джинсы.
- На свою мать. Её лишат родительских прав, и тогда… Если ты не можешь, то я мог бы повлиять, попросить людей из службы тебе по…
- Нет, - резко ответил Нил, бессовестным образом перебив Питера, и вся его расслабленность вмиг улетучилась. – Ты не сделаешь этого, офицер. И я этого не сделаю. И никто не будет обращаться ни в какие службы.
- Но почему? – растерянно поинтересовался Питер.
- Офицер, ты что, не слышал, что я тебе сказал? Им плевать на меня. Если ты думаешь, что у абстрактного дяди или тёти мне будет лучше, ты сильно ошибаешься. Подумай о детском стрессе при переезде: новое место, новый коллектив, всё такое прочее.
И вопрос был закрыт.
Через неделю после этого, в очередной раз приведя довольно улыбавшегося Нила в полицейский участок, Джонс не выдержал:
- Слушайте, ну это уже ни в какие ворота! Я так больше не могу, сделайте с ним что-нибудь!
- А в чём дело? – оторвавшись от отчёта, спросил Питер.
- В чём дело?! Этот сорванец продолжает красть! На моих глазах! Всю неделю подряд! Только вот теперь…
Ранее никогда не проявлявший такие чудеса эмоциональности Джонс выхватил у воришки сумку, смутно похожую на школьную, раскрыл и перевернул над столом Бёрка. Отчёт оказался погребённым под кучей бумажников. Несколько секунд длилась немая сцена, во время которой Питер сидел с открытым ртом и пытался окинуть всё это взглядом, попутно справляясь с шоком, Джонс зло пыхтел, сжимая в руках сумку, а Нил, скрестив руки на груди, стоял с самым независимым видом, как будто всё происходящее не касалось его никоим образом.
- Джонс, выйди, пожалуйста, - мягко попросил Питер и, едва закрылась дверь, нахмурился, обращаясь к Нилу: - Что это такое?
- Это бумажники, - весьма логично и по существу заметил мальчик. - Что, никогда их не видел? Своего нет?
- Есть. Я тебя спрашиваю, что ты творишь.
- Ворую. Мы это ещё в первую встречу выяснили, не так ли?
Питер раздражённо посмотрел на Нила и медленно, сквозь зубы, выдохнул. Они что, играли здесь в “Кто кого переговорит”? Не смешно. У него найдутся занятия поинтереснее, помимо воспитания острых на язык десятилетних мальчиков. Внутренний голос бы с ним не согласился, но Питер привык его не слушать.
Словно только сейчас заметив, что его терпение небезгранично, Нил будто бы снизошёл до объяснения:
- Моззи сказал, что воровать еду непродуктивно.
Питер задумался, какой из вопросов задать первым или лучше все сразу. Кто такой Моззи? Почему о нём не упоминалось раньше? Чему этот подлец учит ребёнка?! И что, в конце концов, значит, “непродуктивно”? Ладно, всё по порядку.
- Расшифруй термин “непродуктивно”.
- То есть, если я ворую еду, - увлечённо начал рассказывать Нил, - то в руках, да и в сумке, много не унесу. А если воровать бумажники, то в сумку можно много упрятать, и еду можно покупать, что вызовет намного меньше подозрений.
Питер вынужден был признать, что это умно. Очень даже умно. И вполне себе логично.
- А кто такой Моззи?
Ответом послужило лаконичное: “Мой друг”. Да, умел мальчик друзей себе заводить.
- А ещё он сказал, что я – перспективный, - гордо добавил Нил, и Питер понял, что с этого момента хлопот с ним будет ещё больше, хотя, казалось бы, куда уж больше, с таким-то чудом.
- Может, отдать его Дайане? - предложил Джонс.
- Ты считаешь, это возымеет какой-то эффект? – с большой долей сомнения в положительном ответе спросил Питер, стоявший рядом с Джонсом и смотревший на Нила, сидевшего в его кабинете, уплетавшего хот-дог с майонезом и запивавшего его яблочным соком. Питер поймал себя на том, что хочет облегчённо вздохнуть, ведь эта пища хоть немного полезнее и сытнее чипсов.
“Это я о нём что, забочусь?..”
- Но попробовать-то можно, - пожал плечами тот.
Дайана Берриган являлась полицейским, специально обученным для работы с детьми. В основном, конечно, проводила всё те же лекции, но умела поддерживать дисциплину среди сорванцов, и за это её безмерно уважали. Хьюз всегда сплавлял ей пойманных хулиганов, и в специально отведённом кабинете за время нравоучительного рассказа не раздавалось ни единого лишнего звука.
- Почему бы и нет? – повторив жест Джонса, согласился Питер и направился в свой кабинет. – Предупреди её пока.
- Хорошо.
Нил как раз закончил трапезу, когда Питер открыл дверь и поманил его к себе пальцем.
- Я хочу кое с кем тебя познакомить.
- Это надолго? – тот нахмурился и сжал тонкими пальцами ремень сумки, висевшей через плечо.
- Не думаю, - отозвался Питер, прошёл вместе с Нилом пару коридоров и, открыв нужную дверь, подтолкнул его, заставляя войти.
- О, нет. Ты же шутишь? – простонал мальчик, увидев три ряда парт с прилагающимися к ним миниатюрными стульчиками и доской на стене.
- Он весь твой, - сообщил Питер Дайане и поспешил ретироваться.
Они с Джонсом выпили кофе, успели прочитать несколько статей в сегодняшней газете и обсудить, кто выиграет в грядущем матче по регби между Канадой и США, прежде чем раздражённая Дайана привела Нила обратно. Питер бросил взгляд на часы: ему казалось, или и пятнадцати минут не прошло?
- У тебя что, был экспресс-курс? – удивлённо поинтересовался Джонс.
Дайана бросила на него злобный взгляд и потребовала:
- А ну-ка, шкет, повтори.
- Я буду слушать только Офицера, - объявил Нил чётко и громко, так, что на него обернулись проходившие мимо копы.
- Но она офицер, - возразил Питер. – Офицер полиции.
- Нет, она не Офицер, она – Берриган, - поспорил мальчик и ткнул пальцем в бэйдж Дайаны, на котором красовалась её фамилия.
- А кто тогда офицер? – встрял Джонс.
- Он, - палец указал на Питера.
- В общем, разбирайтесь тут сами, - Дайана развернулась и скрылась в переплетении коридоров участка.
Прошла, наверное, минута, прежде чем Джонс начал хохотать.
- Ты чего? – спросил Питер.
- Ну, вы и влипли, я считаю. Он ведь теперь от вас не отстанет, вы понимаете? – тот утёр слёзы, выступившие в уголках глаз, но потом засмеялся снова.
- Я тебя обязательно послушаю, Офицер, только не сегодня, ладно? – не удостоив вниманием другого полицейского, сказал Питеру Нил. – Мне надо бежать, а то я опоздаю.
- А куда ты так торопишься? – но мальчик его уже не слышал…
- Ты никогда не говорил мне, что рисуешь, - заметил Питер на следующий день, просматривая альбом, который Нил любезно ему предоставил. Рисунки оказались очень красивыми и как будто “живыми”, совсем не похожими на то, что обычно рисуют десятилетние дети. Что у них там? Птички, зайчики, дома и человечки, состоящие из палочек-кружочков-точек? Это и рядом не стояло с детально прорисованным дом и мужчиной, который шёл к нему вместе с радостно гавкающей собакой.
- Что я слышу, Офицер! Ты обижен? Хочешь знать моё расписание? – в голосе Нила звучала лёгкая, однако совсем не детская насмешка.
- Мне важно знать, что с тобой происходит, Нил. Мне важен ты, - отдав ему альбом, совершенно серьёзно ответил Питер. Тот прижал его к себе и застыл. Весь налёт цинизма, взрослости мгновенно исчез, он выглядел растерянным и непонимающим ребёнком. Питер нахмурился: ему что, никогда не говорили, что он важен? Что он нужен кому-то? И тут же подумал: а кто? Кто бы ему это говорил? Мать, которая наверняка возвращалась домой за полночь? Отец, возможно, до того, как умер.
- И ты… не считаешь, что я просто стащил чужие рисунки? – тихо и совсем неуверенно спросил Нил.
- Ну, я не привык, что десятилетние дети так красиво рисуют, но это, полагаю, осуществимо. В конце концов, ты ведь можешь сесть и нарисовать что-нибудь при мне, и я не смогу тебе после этого возразить, верно? – Питер ободряюще улыбнулся.
Это был первый раз, когда Нил улыбнулся ему. Сначала робко, несмело, постепенно раскрываясь, голубые глаза его засияли…
- Давай сделаем так: ты будешь приходить сюда после учёбы, обедать, можешь рисовать. Только не заставляй больше наших гоняться за тобой, ладно?
…а потом широко и радостно, так солнечно и тепло, что Питер на мгновение подумал, будто сейчас лето.
-Спасибо, Офи… Питер.
Тёплое, яркое, радостное лето с голубыми глазами и тёмными растрёпанными волосами, сжимающее тонкими пальцами свой альбом.
Об этом увлечении Нила речь вскоре зашла ещё раз.
Обычно Нил встречался с Питером в участке, брал деньги и шёл за едой самостоятельно, но в этот раз погода была на удивление солнечной, работа — предсказуемо скучной, и Питер, дав Нилу двадцатку, посмотрел в окно, вздохнул, решил, что обеденный перерыв можно устроить на сорок минут раньше обычного, и предложил составить ему компанию. Нил охотно согласился.
Идти с Нилом по улицам оказалось непривычно. Во-первых, многие прохожие подозрительно на них посматривали — Питер задумался, как вообще Нил может что-то у кого-то украсть, если его одежда так и кричит «Эй, смотрите все, я беспризорник, и у меня нет денег!» - и, во-вторых, Нил постоянно вертелся. Он забегал вперед, сворачивал в сторону, тормозил, возвращался назад, крутил туда-сюда лохматой головой, замирал на одном месте, раскрыв рот, а потом вприпрыжку уносился вперед.
Перед пешеходным переходом Питер, не выдержав, сцапал Нила за руку, чтобы тот ненароком под колеса автомобиля не вылетел, и сердито на него посмотрел.
- Ты вообще спокойно ходить умеешь?
- Ага, - кивнул Нил.
- Так покажи это! - проворчал Питер, у которого уже заболела голова от попыток уследить за мальчишкой.
- Не могу, - ответил честным взглядом Нил.
- Почему это?
- Мне нужно все увидеть и запомнить, - пояснил Нил.
- Зачем? - Питер чувствовал себя как на допросе.
- Ну, я же рисую, Питер, - мягко, как маленькому, напомнил Нил.
- Что, ты будешь всё это рисовать? - хмыкнул Питер. - И ту ромашку, и эту бутылку, и тех двух кошек, и этот автомобиль, нарушающий, между прочим, правила парковки?..
Нил закивал головой.
- Зачем? - удивленно повторил Питер.
- Мне нужна практика, - пояснил Нил. - А рисовать кувшины с яблоками — скучно.
- Практика, значит. И для чего ты практикуешься? - хмыкнув, поинтересовался Питер.
Нил косо на него посмотрел.
- Смеяться не будешь? - подозрительно спросил он. Питер пообещал, и Нил осторожно продолжил: - Понимаешь, когда я вырасту и стану художником...
- Прости, кем? - перебил его Питер. Он думал, что рисование — не более чем хобби, и очень удивился, узнав, что Нил планирует связать с этим свою жизнь.
Впрочем, он в десять собирался стать певцом или космонавтом...
- ...когда я вырасту и стану художником, - с нажимом повторил Нил, проигнорировав помеху, - я буду рисовать огромные картины, на которых будет всё, что мне нравится. Они будут очень хорошими и попадут в музеи, все будут на них смотреть, - «...и говорить, какой я гениальный художник», с усмешкой мысленно закончил его фразу Питер.
- И это будет как машина времени, понимаешь?
«О».
- Нет, - честно ответил Питер.
- На пятой авеню есть одна маленькая церковь с синими витражами. В неё никто не ходил, её забросили, она обветшала, и её снесли. Но я успел её нарисовать. И теперь, хотя её нет, я могу всем показывать рисунок, и все будут знать, что была такая, - у Нила загорелись глаза. - И то же самое можно сделать с чем угодно!
Он запрыгнул на бордюр, мимо которого они проходили, и взмахнул руками, словно в них были кисти. Питер на мгновение ярко представил себе его за мольбертом — с таким же одухотворенно-сосредоточенным лицом.
- Я могу нарисовать закат, или тот скрюченный клён, который растет у участка, или маму, или Роджера, и они сохранятся навсегда! Или вот ты. Только не обижайся, но кто через сто лет будет знать, что жил на свете какой-то Питер Бёрк? А если я нарисую твой портрет, и он попадет в галерею? «Портрет Питера Бёрка в интерьере полицейского участка»! О тебе будет знать целая толпа посетителей!
- Что, по-твоему, я стою того, чтобы через сто лет какие-нибудь несчастные школьники изучали меня на уроках Мировой Художественной Культуры? - хмыкнул Питер, поражённый такой эмоциональной реакцией мальчика.
- Да! - так же восторженно кивнул Нил, а потом вдруг смутился, спрыгнул на асфальт и пробормотал: - В общем, рисовать — это здорово. Пойдём уже, я есть хочу.
- Пойдём, - согласился Питер.
- Кстати, один твой портрет я уже нарисовал, - сообщил Нил через некоторое время, глядя куда-то в сторону. - Могу показать, если интересно.
- Покажи обязательно, - кивнул Питер, и Нил просиял.
Перед следующим переходом он сам взял Питера за руку, а когда дорога кончилась, не стал ее отпускать. Забыл, наверное...
- Моззи сказал, что люди, которые сидят в офицерах и не жалуются на свою службу – либо трудоголики, либо ненормальные, - Нил со всей своей детской непосредственностью повторил слово в слово предложение друга и добавил: - Я сказал, что ты – трудоголик. Я правильно ответил?
Питер скрипнул зубами. В последний месяц почти все их разговоры начинались именно так. Не с вопросов “Как дела в школе?”, “Поел ли ты сегодня?” и “Что там с твоими уроками рисования?”, а со слов “Моззи сказал”. Питер помнил об этом “прекрасном” человеке, и ему всякий раз не терпелось попросить Нила познакомить их. Этот парень, мальчик, мужчина или кто бы он там ни был, имел очень сильное влияние, являлся для Нила авторитетом. Как, интересно, Моззи заслужил такую честь?
- Неправильно, - Питер постарался успокоиться, потому что понимал, что вины Нила в этом нет. Это какой-то подлец Моззи поливал полицейских грязью. – Есть также люди, которые просто любят свою работу.
Нил отвлёкся от рисования и посмотрел на него со смесью скептицизма и интереса:
- И за что же ты любишь свою работу?
- Ну… - Питер потёр широкой рукой шею, замявшись. Вообще-то, он пошёл сюда, потому что этого хотел отец. Потому что его отец тоже работал в полиции и тренировал сына, чтобы тот пошёл по его стопам. Бенджамин Бёрк считал, что должен вырастить из ребёнка настоящего мужчину, достойного работать в правоохранительных органах, вследствие чего особой ласки не выказывал, скорее, наоборот, почитал строгость. И когда его застрелили на одном из заданий, как раз в конце последнего года обучения в школе высшей математики его сына, Питер сменил направление и пошёл в полицию. – Здесь я могу спасать чужие жизни.
- И много чужих жизней ты спас? – продолжил допрос любознательный ребёнок.
- Я не считал, - пожал плечами Питер, которому просто не хотелось признаваться, что он даже не участвовал ни в чём таком масштабном. – Это же не трофеи какие-то, не награды.
- А они у тебя есть? – оживился Нил.
- Награды? Нет, - честно признался тот.
- Ну, так неинтересно, - разочарованно вздохнул Нил и вернулся к рисованию. Питер вздохнул: вот так оно и бывает. А какой-то таинственный Моззи – настоящий авторитет после всего лишь признания перспективности Нила!..
Питер писал список продуктов на маленьком листочке, вырванном из блокнота на пружине, и чувствовал, как Нил, сидящий на стуле, смотрит на него. Он испытывал при этом сильное неудобство, ибо не понимал причину такого напряжённого внимания. Обычно каждый занимался своими делами, иногда они разговаривали о чём-то, иногда Питера кто-то звал обсудить какой-то вопрос, выпить стаканчик кофе. Но такого пристального взгляда у Нила Питер не видел с первой их встречи в участке.
- Что-то не так? – осторожно поинтересовался он.
- Ты не мог бы… - тихо проговорил Нил и прервался, словно решая, стоит ли заканчивать фразу. За эти короткие мгновения Питер успел подумать столько и такое, что впору было седеть, хотя ему совсем недавно стукнуло сорок.
- Да-да? – подтолкнул он.
- …сходить на родительское собрание?
Питер удивлённо посмотрел на него. Отчасти он, конечно, удивился и самой просьбе, но больше тому, что Нил доверял ему в таком серьёзном вопросе. Нил, кажется, по-своему истолковал его удивление, поэтому принялся объяснять, хоть и неохотно:
- В прошлый раз они уже хотели прийти с домашним визитом, убедиться, что у меня всё в порядке, потому что мать не посетила очередное собрание. А мне это, сам понимаешь, не надо от слова “совсем”. Начнётся то самое.
Под “тем самым”, видимо, имелась в виду суета вокруг не нужного собственной матери ребёнка.
- Можешь представиться кем угодно: дядей, крёстным, кузеном моей матери или моим, ещё кем-нибудь. На кого только фантазии хватит. Им, на самом деле, тоже без разницы, - завершил свой инструктаж Нил и выжидательно посмотрел. Снова стало как-то неуютно. Питер подумал о том, что его мать, наверное, действительно не считала себя обязанной посещать такие мероприятия.
- Во сколько? – только и спросил Питер.
- В восемь. Что я тебе за это должен?
- Не воруй.
Питер стыдился того, что так нагло воспользовался возможностью. Но он мог покупать Нилу еду, если дело только в этом. В школе, наверное, предусматривались какие-то бесплатные завтраки или обеды, а потом пусть приходит в участок, как обычно, и его будет ждать его собственная порция, которую никто типа школьных хулиганов не захочет забрать.
- Хорошо, - согласился Нил. – Но это будет распространяться только на еду и кошельки.
- По рукам.
Вооружённый листком с адресом, без пятнадцати восемь Питер сел в машину и отправился в школу. Охранник апатично посмотрел на него и лениво сообщил, что собрание проходит в кабинете №305.
- Чей родитель? – с интересом оглядывая новое лицо среди привычного общества, поинтересовалась учительница. Питер на мгновение даже растерялся, но потом сообразил и ответил: - Нила Кэффри.
- Да неужели? – оживилась женщина. – Ну надо же. Что ж, проходите, присаживайтесь, пожалуйста.
Родительское собрание оказалось мероприятием довольно скучным и не таким уж долгим, как рассчитывал Питер. Сначала миссис Робертсон рассказывала о том, как прошёл ноябрь, какие были развлекательные программы и как вели себя ученики. Она похвалила нескольких, в том числе и Нила, за успехи в учёбе, и, растекаясь мыслию по древу, незаметно перескочила на то, что планировалось устроить в школе в декабре. Конечно же, какой-то рождественский спектакль, примерный план которого она передаст родителям с детьми, возможно, пригласят кого-то в качестве Санта Клауса. И эффектно вставила, что если это будет проходить в спортивном зале, то они как раз собирают деньги на ремонт помещения, ведь обновляться должна не только программа образования, но и сами образовательные учреждения.
Восхищённый этим умением плавно скользить с темы на тему, Питер отдал столько, сколько требовалось, и подошёл к миссис Робертсон, поскольку она доверительно сообщила, что у неё есть пара слов для него лично.
- Мистер… эээ…
- Просто Питер.
- Питер, послушайте, у нас серьёзные проблемы с Нилом, - женщина дождалась, пока уйдут все остальные родители и тихо закроется дверь.
- Какие же? – полюбопытствовал тот.
- Он очень неусидчивый ребёнок. Он постоянно вертится на уроке, иногда витает в облаках и совсем не слушает преподавателя. А порою рисует на полях!
Миссис Робертсон произнесла это таким голосом, как будто мальчик, как минимум, убил человека или согрешил против самого Господа Бога. Рисует на полях, подумать только, какой кошмар!
Питер стиснул зубы. Потом, пока она перечисляла другие его недостатки, сжал в руки в кулаки, тем не менее, стараясь участливо улыбаться и делать вид, что всё внимательно слушает. То есть, конечно, он слушал. Но злость закипала в нём всё сильнее, и точки кипения он достиг, когда классная руководительница сообщила, выпучив глаза и уподобившись рыбе-телескопу:
- А ещё поступали жалобы, что он ворует у одноклассников тетради, ручки и ластики.
Вот тут уж он терпеть не смог.
- Послушайте, миссис Робертсон, - Питер тщетно старался, чтобы в голосе его не прозвучала злость, - ему десять лет. Он ребёнок. Не поверите, но они иногда вертятся. И рисуют на полях. Потому что им может быть неинтересно. Скучно. Детям вообще сложно в таком возрасте долго концентрироваться на чём-то одном. Слышали когда-нибудь о том, что дети развиваются не по шаблону? Кому-то даётся математика, кому-то – чтение. И вы должны знать, что к каждому ребёнку надо искать особенный подход.
В голове отчаянно билось, что нельзя рассказывать. Это не его, в общем-то, отношения. Это миссис Кэффри должна была лепетать и оправдываться, заламывая руки, что у неё нет времени на сына, по каким-то одной ей ведомым причинам, и поэтому, из-за недостатка внимания, из-за недостатка денег и возможностей, он вертится и ворует всякую мелочь у соседей по парте.
- Вы не в состоянии понять, что повлияло на мальчика, чтобы он так себя вёл. Вот и не смейте в чём-то его упрекать. Не смейте говорить о нём так, поняли меня? Не. Смейте. Никто не идеален. Уж вы тем более.
Уходя, Питер хлопнул дверью так, что с потолка, кажется, посыпалась штукатурка.
- В следующий раз я туда не пойду, - честно предупредил он Нила на следующий день.
- Почему? Настолько не хочешь слышать плохое обо мне? – хмыкнул тот.
- Настолько не хочу думать плохо о тех, кто тебя учит, - мрачно возразил Питер.
- А деньги? Она собирала за спортзал, да? Я могу тебе всё вернуть.
- Ворованное? Спасибо, не стоит.
Видя, что Нил собирался возразить, Питер фыркнул:
- Серьёзно, мне несложно. Считай, что это ты сам ей отдал деньги, если тебе так проще.
Тот кивнул и больше ничего говорить не стал.
Нил пришел в участок на сорок минут позже обычного. Питер уже начал беспокоиться и всерьез раздумывал, не позвонить ли ему в школу. Да, он поклялся больше туда не приходить, но ничего ведь не говорил про звонки, верно?..
- Что так долго? - немного раздражённо спросил он у мальчика.
- Опоздал на автобус, - пожал тот плечами. - Что сегодня на обед?
На обед были два гамбургера и порция картошки фри, которую Нил порывался умять немедленно, не удосужившись вымыть руки. Разумеется, Питер не мог допустить такого произвола и сцапал Нила за тонкое запястье, собравшись оттащить его в туалет и лично проследить за тем, чтобы он отдраил перемазанные чернилами ладошки до их первозданной белизны.
Нил тоненько вскрикнул и дернулся, и Питер обеспокоенно руку отпустил. Нил тут же прижал её к груди.
- Что такое? - обеспокоенно спросил Питер. Не мог же он сжать слишком сильно? А вдруг? Это же ребёнок! Может, он ему вообще руку сломал, не рассчитав силы!..
- Всё в порядке, - улыбнулся Нил. - Но дорогу до туалета я помню, спасибо, не маленький, сам дойду. Не смей есть мою картошку.
И упрыгал в нужную сторону, демонстрируя беспечность и жизнерадостность так активно, что не заподозрить что-нибудь просто не представлялось возможным.
Нил и вправду добросовестно умывался, когда Питер неслышно подкрался к нему со спины и второй раз за пять минут перехватил его руку с закатанным, чтоб не намок, рукавом.
- И откуда это? - мягко поинтересовался он, разглядывая вереницу ярких синяков.
- Играл в футбол на физкультуре, - пожал плечами Нил.
- Угу. И, судя по всему, мяч выкручивал тебе руки. Свитер задирай. Задирай, кому сказал!
- Руку пусти сначала, - мрачно буркнул Нил. Питер отпустил, и тот неохотно приподнял подол.
Разумеется, на груди и животе обнаружилось еще несколько фиолетовых отметин.
- Поэтому ты пришёл так поздно? - стискивая кулаки, чтобы не начать громко и отчётливо материться, уточнил Питер.
- Нет. Я, правда, опоздал на автобус, - дёрнул плечом Нил. - Они меня в шкафчике заперли. Замок-то там ерундовый, вскрыть — раз плюнуть, но пришлось ждать, пока они уйдут.
- «Они», значит. А имена у них есть?
Во взгляде Нила ясно читалось, что он бы Питера с радостью послал, но не знает, как это делается.
- Ясно. За что хоть?
- Они думали, я стащил у Джины телефон, - тихонько пояснил Нил. - Потому что, ну, миссис Робертсон велела всем присматривать за своими вещами, потому что я... - он сглотнул., - ...ворую. А потом у Джины пропал сотовый. Ей за это от родителей влетит, я знаю, он же дорогой! Я бы не стал так делать! - он вдруг всхлипнул и сердито мотнул головой. - Питер, ты же мне веришь?
- Да, конечно, - Питер кивнул и с трудом подавил порыв потрепать Нила по макушке. Нил действительно не таскал у одноклассников ничего серьезнее карандашей и ручек. Даже завтраки никогда не трогал.
- В общем, они сказали, что если я его завтра не верну... - он затих, повесив голову.
- Что тогда? - подбодрил Питер.
- Они тогда подождут меня за территорией школы. Чтобы не было видеокамер и охраны. И покажут мне, что бывает с плохими людьми.
- Ясно, - Питер прикрыл глаза и глубоко вдохнул.
Да, Нил являлся мелким воришкой, карманником и фальсификатором (Питер был на девяносто девять процентов уверен в том, что разрешения на посещения экскурсий ему подписывала далеко не мать), но такого он определённо не заслужил.
- Завтра я пойду в школу с тобой, - решительно заявил он. - Ты покажешь мне этих ребят, и...
- Нет! - с неожиданной яростью выкрикнул Нил. - Не вздумай! Ещё чего не хватало! Я не слабак, я не буду прятаться ни за тобой, ни за кем-нибудь другим! Сам справлюсь!
«...Не впервой!», мысленно добавил Питер к его словам. Интересно, кто этот «кто-нибудь другой»? Кто еще мог предложить Нилу заступничество? Моз? Или... Питер в очередной раз понял, что ничего толком не знает о Ниле и его семье. Знал ли он отца? Может быть, брат? Всякое возможно...
Нил всё ещё требовательно смотрел на него горящими глазами, и Питер сдался.
- Ладно. Завтра ты пойдешь в школу один, - с деланной неохотой согласился он.
- Спасибо, - расслабился Нил и добавил, ласково поглаживая его по руке: - Да не переживай ты. Все будет хорошо.
От утешающих интонаций в его голосе Питеру совсем поплохело, и он искренне порадовался, что не уточнил, один ли Нил будет из школы возвращаться.
У Нила всегда возникали проблемы в школе.
- Учительница говорит, у меня конфликты с одноклассниками, потому что я не по годам маленький и умный, - заявил он, сосредоточенно сопя, пока мама мазала зеленкой ссадину у него на лбу. Мамины волосы, тогда еще длинные, щекотали нос и вкусно пахли земляничным шампунем.
- Маленький, умный и острый на язык, - поправила мама.
- Есть немного, - хихикнул Нил и высунулся из-за маминого плеча, глядя на отца. - Пааап! Сходи в школу и скажи Томми, пусть отстанет!
- Не пойду, - флегматично отозвался папа, не отрываясь от газеты.
- Почемууу? - надулся Нил.
- Потому что только слабаки прячутся за чужими спинами. Мужчины решают свои проблемы сами. Ты мужчина? - папа опустил газету и с любопытством посмотрел на сына, словно и вправду озадачился вопросом «а мужчина ли он?».
- Наверное, - задумался Нил.
Мама фыркнула.
- Наверное? - поднял брови папа.
- Да. Да, точно. Я мужчина, я справлюсь сам... но кааак? Я даже драться не умею, а он на дюйм выше меня! Вот если бы я владел кунг-фу, как черепашки ниндзя... - Нил подпрыгнул на стуле, но отец осадил его, заговорив неожиданно холодным голосом.
- Драка — не выход. Насилие в принципе не может быть таковым. Какой бы затруднительной ни была ситуация и каким бы простым ни казалось это решение. Ты меня понял?
- Если я ему не врежу, он будет смеяться и скажет всем, что я трус и девчонка, - засопел Нил.
- И пусть. Лучше быть трусом. А еще лучше... - тут отец, наконец, снова заулыбался. - Еще лучше поработать головой и найти другой выход.
И он подмигнул, Нил подмигнул в ответ, а мама подмигнула обоим и велела освобождать кухню, чтоб она могла испечь пирог к ужину.
...На следующий день он подсунул Томми хомячка, которого взял из клетки в соседнем классе. Томми завизжал и запрыгнул на парту, после чего к Нилу больше не лез — а вот если бы Нил расквасил ему нос, наверняка попытался бы мстить. Нил считал это одной из крупнейших побед в своей жизни. А еще это доказало, что папа прав. По всем пунктам.
Вот только Томми был глупым пятилеткой, обидевшимся за то, что Нил обставил его по всем предметам, несмотря на полгода разницы в возрасте. А _этих_ набралось целых пятеро, они были сильнее, и повод злиться у них имелся больший.
И хомячков они не боялись. Нил проверил. На всякий случай.
Да, Питер клялся, что не будет здесь появляться, но он ведь не зашел на территорию, так что все в порядке. Проходящие мимо взрослые — в основном женщины с детьми, - на торчащего у ограды типа косились неодобрительно. Парочка особо бдительных полезла за телефонами. Питер достал значок и помахал им. Дамочки недовольно поджали губы и зашагали быстрее.
«За своих детей трясетесь, курицы-наседки. А на Нила хоть одна внимание обратила?» - тоскливо подумал Питер.
Хотя нет, наверняка обратили. Питер поспорил бы на сотню, что на Нила эти дамы неоднократно указывали пальцем, громким шепотом предупреждая своих чад «не водиться с этим Кэффри».
От грустных мыслей о несовершенстве мира Питера отвлекла шумная группка из пяти ребят, лет одиннадцати, вышедшая за ворота школы и остановившаяся у ограды.
- Сейчас автобус отойдёт, - плаксиво сообщил один из них, с взъерошенными светлыми волосами.
- Правильно, - кивнул другой, на голову его выше. - Он того и ждет. Думает, мы уедем, и он опять улизнет. Только вот черта с два! - воинственно закончил он. Остальные в ответ на ругательство в удивлении пораспахивали рты.
«Значит, вот вы какие, борцы за справедливость».
Питер покачал головой, вздохнул, натянул на лицо тщательно отрепетированную и так ни разу и не опробованную мину плохого копа и подошёл к детям.
- Здрааавствуйте, - ласковым голосом, способным заставить кишки смерзнуться в ледяной комок, произнёс он.
Светленький мальчик слабо пискнул. Высокий сглотнул и задрал подбородок.
- Нам нельзя разговаривать с незнакомцами, сэр, - отчеканил он.
- Так я представлюсь, - радушно предложил он, доставая значок. - Смотрите. Офицер Питер Бёрк. Будем знакомы.
- Вау, - выдохнул ещё один пацан. - Настоящий?
- Ага, - кивнул Питер. - У меня даже пистолет есть.
- А что вы тут делаете? - спросил высокий мальчик, явно недовольный тем, что внимание товарищей переключилось на кого-то другого.
- Пришёл сюда поговорить. С вами, - уточнил Питер.
Светленький мальчик пискнул ещё раз и попытался спрятаться за высокого.
- О чём? - удивился тот.
- Говорят, одна ваша одноклассница потеряла телефон... - начал Питер.
- Не потеряла, - из-за спины высокого поправил светленький. - Его Кэффри стащил.
- Ага, - обрадовался Питер. - У вас, наверное, и доказательства есть? Улики? Отпечатки пальцев? Записи камер видеонаблюдения?
- Н-нет, - слабо пропищал светленький.
- Да все знают, что Кэффри — воришка, - скривился высокий. - Какие ещё нужны улики?
- А вы знаете, что за клевету положен большущий штраф и несколько лет тюремного срока? - ласково поинтересовался Питер.
Судя по лицам слушателей, большинство даже слова такого не знало. Но вот высокий побледнел и сглотнул.
- Не знали, значит, - покачал головой Питер. - Но уж о том, что нанесение телесных повреждений и принудительное заключение — уголовные преступления, куда более тяжёлые, чем гипотетическая кража, вы наверняка осведомлены.
Дети зашептались и озабоченно заморгали.
- Хотя, конечно, похвально, что вы так стремитесь защитить свою подругу, что готовы пожертвовать свободой и возможностью поступить в колледж, - понимающе произнес Питер.
Светленький заревел.
- Я его не би-ил! - взвыл он. - Я только шкафчик за-апер! Они меня заста-авили!
- Молодец, - умилился Питер. - Как известно, чистосердечное признание смягчает вину.
- Какую вину? - испугался высокий. - Он же не... он же... не подавал заявление?
«Наверное, кто-то из родителей — адвокат», - решил Питер.
- Нет. _Пока_ не подавал, - Питер постарался, чтобы это «пока» было выделено как можно яснее. - И, вы знаете, он очень добрый мальчик. Думаю, если вы все попросите у него прощения, он не станет давать делу ход. А ещё он любит шоколад. Особенно «киндер-сюрпризы». Думаю, пара яиц будет неплохой компенсацией за нанесенный моральный и физический ущерб.
Высокий замер, просчитывая в уме варианты. Его сообщники тем временем зашарили по карманам в поисках мелочи.
- И последнее, ребята, - после паузы сказал Питер. - Нил этот телефон не брал, это я вам, как полицейский, говорю. Вы ведь верите результатам полицейского расследования?
Ребята закивали головами.
- А к-кто тогда? - всхлипнув, спросил подуспокоившийся светленький.
- Пусть ваша подруга обшарит все классы, где занималась, - поморщился Питер. - А еще гардероб, раздевалку спортзала, столовую... возможно, он просто потерялся.
Ребята снова зашептались, изумленно округлив глаза. Похоже, сразу после пропажи свалив всю вину на Нила, они о таком варианте даже не подумали.
- Я ухожу, у меня вообще-то дежурство, - сообщил Питер. - Если что — вы меня не видели, сами понимаете.
Занятые переговорами, дети его проигнорировали.
- Ты представляешь! - с горящими глазами тараторил Нил. - Телефон нашелся в столовой, под стойкой! Он у Джины из кармана вылетел! Ребятам так стыдно стало, они все пришли, извинились и даже подарили мне шоколадку! - он продемонстрировал выпачканные в шоколаде ладони, нахмурился и капризно добавил: - Но есть я все равно хочу. Где моя картошка?
- Сначала умойся, - улыбнулся Питер. Нил кивнул и кинулся к дверям, но на полпути притормозил и обернулся к Питеру.
- Эй. А ты не выглядишь удивлённым.
- Я был уверен в том, что все образуется, - с серьезным лицом кивнул Питер. Нил посверлил его подозрительным взглядом еще пару секунд и собрался спросить что-то ещё, но тут у него забурчало в животе, и он умчался отмываться в туалет.
«Самовольный уход с дежурства, использование служебного положения в личных целях, угрозы, враньё. Малыш, ты плохо на меня влияешь», - покачав головой, подумал Питер.
Впрочем, сияющая улыбка Нила с лихвой компенсировала падение уровня морали.
- Питер, мне нужны деньги, - тихо произнёс Нил. Сегодня он выглядел особенно бледным и каким-то затравленным, маленьким, закрытым. Сжался в комок на стуле, подтянул ноги, грязными кедами пачкая сидение, обнял их руками и смотрел за стекло, туда, где Броуди, новенький в участке, отвечал миссис Фелпс, что обязательно снимет её котёнка с дерева в парке.
- Зачем? – усиленно стараясь не обращать внимания на его состояние, поинтересовался Питер. Он хотел бы помочь, но они уже давно отошли от отношений полицейский-допрашиваемый, всё совершалось добровольно, поэтому он не собирался вытягивать из Нила информацию. Питер подумал, что, может, дело снова в хулиганах, но он вроде достаточно их запугал, чтобы те больше не смели предпринимать ничего неприятного.
- Нужны, и всё! Почему это тебе вдруг важно стало? – ощетинился Нил и тяжёлым взглядом посмотрел на Питера. – Боишься чего-то? Или теперь законом запрещено иметь личную жизнь?!
- Тише, Нил, тише. У тебя может быть своя личная жизнь, я не собираюсь в неё лезть, если ты меня не впустишь в неё, - как можно спокойнее объяснил озадаченный Питер. С чего он так сорвался? Обычный вопрос. Это не контроль его действий, а обычная забота.
- Цветы мне надо купить, - буркнул нахохлившийся, но, кажется, менее агрессивный Нил спустя минуты три молчания.
Питер прикусил себе язык, чтобы не спросить опять, зачем. Судя по всему, в ближайшее время не следовало рисковать.
- Могу я пойти с тобой? – осторожно спросил он. Что-то ему подсказывало, что мальчик собирался не на свидание, и цветы предназначались не девочке из параллельного класса. Но тогда… Поэтому и решил получить разрешение. Или не-разрешение.
Нил снова посмотрел на него. Долго, внимательно, как будто пытался понять, достоин ли он такой чести. Питеру стало как-то неуютно. И в то же время захотелось показать, что он всё сделает правильно. Только Питер не знал, как это показать и что от него ожидали.
- Можешь, - наконец, вынес вердикт тот.
Они купили четыре тюльпана, по два на каждого (“Он их любил”, – неестественно тихим голосом пояснил свой выбор мальчик то ли солнечно улыбавшейся продавщице в магазине, то ли Питеру), и отправились на кладбище. Нил сжимал в руке цветы и смотрел под ноги, Питер молчал, не зная, стоит ли что-то сказать, спросить, как-то успокоить или приободрить. Наверное, ничего такого от него и не требовалось. Раз уж навязался, так хоть не привлекай к себе много внимания.
Кладбище навевало неприятные мысли и воспоминания, но Питер старался не сосредотачиваться на них. Где-то здесь находилась могила и его отца, но он собирался наведаться туда в другой день.
- Привет, пап, - тихо поздоровался Нил, когда они положили цветы. – Надеюсь, у тебя там всё хорошо. У нас не очень, но мы держимся. Мама всё ещё пытается тебя забыть. Помнишь, она сказал, что у меня твои глаза? Наверное, поэтому и не возвращается домой: не хочет смотреть в твои глаза.
Питер наблюдал за Нилом, который, казалось, отгородился невидимой стеной от внешнего мира. Тому словно стало неважно, слышит его кто-то или нет и как это воспримут. Будто действительно разговаривал с тем, кто здесь лежал, и не обращал внимания ни на что больше. Судя по датам на надгробии, отец Нила, Майкл Кэффри, погиб ровно пять лет назад. “ДТП”, - выходя из цветочного магазина, бросил Нил, и Питер не стал переспрашивать и уточнять.
- Я перестал воровать. Я никогда и не хотел, знал, что ты не одобришь, но после твоей смерти всё изменилось. Правда, репутация в школе у меня теперь не из лучших, но мы же прорвёмся, да? Я знаю, что ты всегда рядом со мной.
Питер видел, как Нил сжал руки в кулаки, задрожал слабо, а голову опустил ещё ниже, и ему самому хотелось плакать от того, что десятилетний ребёнок, кажется, считал слабостью выпустить на волю свои чувства. Он уже протянул руку, чтобы приобнять, прижать к себе, как тот повернулся к нему и сказал:
- Незадолго до смерти он повёл меня в парк аттракционов. Это одно из самых счастливых воспоминаний в моей жизни. Мы ели сахарную вату и поп-корн, я катался на карусели и колесе обозрения… Но самое главное, знаешь, что?
- Что? – эхом отозвался Питер, глядя, как сильнее затряслись плечи, и уверяя себя, что ему послышался полузадушенный всхлип.
- Он подарил мне звёздочку. Он выиграл её в тире, обычная подвеска, и сказал, что я для него тоже сияющая звёздочка. Надел её на меня и потрепал по волосам, так ласково. А потом подхватил на руки и обнял. И мы договорились, что если он за-задерживается на работе, - Нил запнулся, голос его надломился, - то, возвращаясь домой, он будет смотреть на небо и вспоминать меня.
Одну руку Нил запустил под свитер и вытащил ту самую подвеску, показывая. А потом убрал и вскинул голову, глядя на мужчину влажными глазами:
- Я так скучаю по нему, Питер… Мне так не хватает его…
По щекам его потекли слёзы. У Питера защемило сердце. Он сделал шаг, уничтожая расстояние между ними, и обнял Нила, прижимая к себе. Тот вцепился тонкими пальцами в его пиджак, всхлипывал в рубашку, и Питер гладил его по растрёпанным волосам, по спине, стараясь успокоить, согревая и даря поддержку, насколько это представлялось возможным в данном случае. Он видел шнурок на шее и раньше, но сама звёздочка была скрыта, и ему казалось, что это какой-нибудь крестик, а выяснилось, что это куда более значимая и важная для Нила вещь.
Возвращались они в молчании, и только под конец, выходя из машины Питера всё у того же участка, Нил тихо сказал:
- Спасибо.
Питер ободряюще улыбнулся и кивнул. Нил робко улыбнулся в ответ и вскоре скрылся за первым же поворотом.
Питера посетило ощущение де жа вю.
Нил снова сидел в его кабинете, на том же стуле, в той же позе и так же независимо сопел носом, глядя куда-то в стену.
Питер вздохнул и покачал головой.
- Нил, ты же обещал больше не воровать, - как можно мягче попытался сказать он, искренне надеясь, что раздражение не прорвётся наружу. Сколько можно повторять одно и то же, в конце концов!
- Я обещал не воровать еду и кошельки, - поправил его Нил, по-прежнему сопя. Питер, однако, с удовлетворением отметил, что паршивец покраснел. Значит, стыдно всё-таки!
- Угу. И в пакет к мистеру Бэлбриджу ты полез совсем не за упаковкой шоколадного печенья, - фыркнул он.
Нил кивнул, закатив при этом глаза, словно до Питера вот только сейчас дошла простейшая истина, которую он пытался донести до него последние полчаса.
- И что тебя тогда заинтересовало? - поднял брови Питер. - Быть может, три килограмма картофеля? Носки сорок пятого размера? Томик Достоевского в оригинале? Упаковка парацетамола и флакон капель от насморка?
Нил не ответил, продолжая смотреть в стену и сопеть.
Вообще-то, как решил после непродолжительных раздумий Питер, уже даже не сопеть, а довольно громко шмыгать носом.
И покраснел он как-то нехорошо. Неправильно.
И в участке определённо было не настолько жарко, чтобы он вспотел.
И...
- Нил. Нил, посмотри на меня! - мальчик упорно продолжал разглядывать стену, причём с таким увлеченным видом, что Питеру самому захотелось обернуться и проверить, не показывают ли там мультики. - Нил. Ты хотел достать жаропонижающее, да?
Нил молчал.
- Нил, - ещё раз, как можно ласковей, сказал Питер. - Скажи честно. Обещаю, я не буду ругаться.
- Мне бы не продали. Даже если бы у меня были деньги, - после паузы тихонько ответил, наконец, Нил. Питеру пришлось прислушаться, чтобы разобрать слова.
Питер заставил себя глубоко вдохнуть и расслабиться.
- А твоя мать... - начал он.
- Нет дома, - дёрнул плечом Нил.
- А этот твой... Моз?
- У него экзамены, не хотел его беспокоить. И потом, если бы я в его присутствии чихнул, он объявил бы об угрозе заражения, запер меня в чулан на карантин и навещал бы три раза в день в маске и перчатках, с целебными травяными чаями, заваренными по особой тибетской технологии, потому что все таблетки есть ни что иное, как яд в красивой обёртке, который правительство подсовывает доверчивым гражданам.
Судя по тому, как Нил это оттарабанил, ему доводилось слышать эту теорию раньше, причём неоднократно.
- А ко мне ты прийти не додумался? - нахмурился Питер.
Нил вскинул брови, явно собираясь ответить что-нибудь ехидное, но вдруг зашёлся в приступе кашля. От вида того, как трясутся худенькие плечи, обтянутые серовато-бурым куцым свитерком, явно маленьким Нилу на два-три размера - неудивительно, что малыш простыл: бегать в таком виде по улице в середине декабря! - у Питера внутри что-то сжалось.
- Так. Вставай, - скомандовал он, поднимаясь сам. Нил посмотрел на него удивленно и чуточку испуганно.
- Отвезу тебя домой, - пояснил Питер, - на улицу я тебя в таком состоянии не выпущу.
Нил послушно сполз со стула и покачнулся. Плечи у него по-прежнему дрожали - теперь, похоже, его бил озноб. Питер вздохнул и накинул на него свой пиджак. Нил возражать не стал, запахнулся в него, как в плащ, и засеменил за Питером к выходу.
Названого адреса навигатор Питера не знал. Пришлось ехать под руководством Нила. Сначала всё было неплохо, но минут через десять тот стал путать повороты и право-лево, а потом и вовсе перестал реагировать на его вопросы, свернувшись в мелко дрожащий посапывающий клубочек. Тихонько матерясь сквозь зубы, он все-таки смог какими-то окольными путями подъехать к искомому зданию. Оно оказалось мотелем, что Питера, в принципе, обрадовало - Нила можно было оставить под присмотром обслуживающего персонала, задобренного парой баксов, и не беспокоиться ни о чем...
...Что _не_ радовало, так это то, что район язык бы не повернулся назвать благополучным, а мотель, у которого Питер остановился, выглядел так, словно развалился бы еще в прошлом столетии, если бы его не поддерживали не желающие остаться без крова клопы и тараканы. Питер скептически хмыкнул и оглянулся на заднее сидение, где из-под его пиджака торчали обтрепанные кеды с одной стороны и лохматая макушка - с другой. Будить ребенка не позволила жалость, так что, ругнувшись ещё раз, для порядка, Питер выбрался из машины, обошёл её и попытался извлечь мягкого и безвольного, как тряпичная кукла, Нила наружу. В процессе выяснилось, что свитер Нила, равно как и его волосы, напрочь промок от пота. Питер прикинул, что получится из сочетания влажной одежды с ледяным ветром и ослабленным иммунитетом, вздохнул и кое-как стянул с Нила кофту вместе с футболкой, после чего завернул его в пиджак и поднял на руки.
Нил ощущался таким легким, что это даже пугало. Впрочем, с учетом гололёда это было к лучшему - Питера не радовала перспектива рухнуть вместе с ним посреди дороги, заработав себе и ему серьёзные повреждения.
Только войдя в мотель, Питер сообразил, как это должно выглядеть со стороны. Мрачный мужик с полуголым бессознательным ребенком на руках... доказывай потом, что ты не верблюд!
Однако за значком лезть не пришлось - то ли лицо Питера внушало людям доверие, то ли консьерж, к которому Питер обратился за помощью, к таким картинам давно привык.
- Где живёт... - Питер сообразил, что не знает имени матери Нила, и немного смутился. - Миссис Кэффри?
Консьерж прервал своё наблюдение за ползущей по стойке мухой и сфокусировал мутный взгляд на посетителе.
- А, - сообразил он через пару минут. - Да. Кэффри. Миссис, ну надо же. Не так к ней обычно обращаются, - он хохотнул и кивнул в сторону лестницы. - Комната триста двадцать пять. Замок сломан, так что ключ вам не понадобится.
Питер направился к лестнице, стараясь не касаться локтями замызганных стен и обходя по дуге подозрительных субъектов, провожающих его недобрыми взглядами. На втором пролёте, там, где перила опасно изогнулись, радушно приглашая припозднившихся жильцов поскользнуться в темноте на картофельных очистках и ухнуть точно в дыру между прутьями, заработав перелом-другой, Нил проснулся и затрепыхался, требуя, чтоб его поставили на ноги.
- Спасибо, - вежливо прохрипел он, оказавшись на полу. - Дальше я сам.
И, пошатываясь, явно собрался подниматься на третий этаж в одиночку. Питер закатил глаза и приобнял его за плечи, заставляя на себя опереться. Нил опять завырывался.
- Будешь дёргаться - снова понесу, - пригрозил Питер. Нил сдался, и до его номера они добрались без приключений.
Перед дверью Нил снова замялся, очевидно, надеясь, что Питер поймёт намек, попрощается и уйдёт.
Питер намёк не понимал категорически, и Нилу неохотно пришлось его впустить.
Комнатка оказалась настолько маленькой, что у человека с менее устойчивой психикой начался бы приступ клаустрофобии. Питер с содроганием оглядел бледно-зеленую краску стен, покосившийся абажур лампы и...
- Это собака? - он уставился на уютно расположившийся поперек кровати комок грязной шерсти с высунутым розовым языком.
- А? - по-прежнему хрипло отозвался Нил. - А. Это Роджер. Он хороший, не бойся. Только лает, но никогда не кусается.
- Твой? - удивленно уточнил Питер, осторожно протягивая к псине руку. Псина недобро рыкнула, и Питер поспешно отстранился.
- Нет, общественная, - легкомысленно отозвался Нил, даже не пытаясь согнать собаку с постели.
- Блох не боишься? - хмыкнул Питер.
- У него блох поменьше, чем у некоторых местных обитателей, - философски ответил Нил. Похоже, ему стало еще хуже - он передвигался, держась одной рукой за стену, и периодически натыкался на предметы небогатой меблировки. Однако за то время, что Питер осматривался, он успел бросить на явно видавший лучшие времена диван подушку и два пледа и, видимо, собрался рухнуть следом, даже не расшнуровав кеды.
- Кстати, а мой свитер...
- У меня в машине, - отозвался Питер. - Я потом верну.
Нил кивнул, лег, снова свернулся в калачик и больше признаков жизни не подавал, за исключением по-прежнему дрожащих плеч. Роджер сочувственно потявкал, но с места не сдвинулся.
Питер попытался оценить увиденное. Горничных тут явно нет, консьерж слишком увлечён охотой на мух, чтобы отвлекаться на больного ребенка, соседей к Нилу Питер не подпустил бы ближе, чем на десять метров, а собака вряд ли справится с выдачей лекарств, не говоря уж о более серьезных процедурах. И, кстати, о лекарствах - их придётся покупать, потому что чутье уверенно подсказывало, что под стойкой в холле в лучшем случае можно найти ружьё и бутылку виски, но никак не аптечку.
Нил снова закашлял, едва не слетев при этом с дивана.
- Так, - Питер уверенно шагнул вперёд и тряхнул мальчика за горячее плечо. - Подъём. Давай, маленький, давай...
Нил, вероятно, потративший остатки сил на то, чтобы добраться до номера, жалобно всхлипнул, пытаясь понять, чего от него хотят и почему ему нельзя просто лежать и плакать, чувствуя, как раскачивается и сжимается комната вокруг него.
- Зачем? - хрипло спросил он.
- Надо, - коротко пояснил Питер. Нил не стал спорить и просто обморочно обвис на руках Питера.
На улицу он его вынес тем же путем и способом, что и внёс. Роджер проводил их прощальным лаем, консьерж же просто проигнорировал, слишком увлекшись победным танцем вокруг трупа очередной убиенной мухи.
В тот день они добрались до дома далеко за полночь - по пути Питер заехал в бесплатную клинику, получил от сочувственно цокающего языком врача ворох рецептов и укоризненных взглядов (если бы не значок, добрый доктор наверняка сразу после его ухода позвонил бы в соцслужбу), заскочил сразу и в аптеку, ну и в супермаркет заодно... Нил всё это время тихо спал на заднем сидении, изредка заходясь в приступах кашля.
Потом были долгие полторы недели болезни, когда Нил стонал, плакал, кашлял, трясся от лихорадки, отказывался пить таблетки, соглашался пить таблетки, ничего толком не ел и порой, жалобно моргая слезящимися глазами, просил почитать вслух. Что-нибудь. Хотя бы отчеты. Питер терпел, менял промокшие от пота простыни, таскал упирающегося - "ясамясам!" - Нила на руках до туалета, уговаривал принять лекарство, читал, кормил и развлекал. Разумеется, от работы его никто при этом не освобождал - какой может быть отпуск по уходу за ребёнком, если этот ребёнок ему никем не приходится?
Тогда-то, выслушивая сочувственную речь Хьюза, который и так дал ему три лишних отгула, войдя в положение, Питер впервые мимолетно задумался — а что, если?.. Дальше этого «если» мысли не пошли.
За Нилом присматривала домовладелица Джун — милейшая женщина, сама мать и бабушка, прекрасно знающая, по её словам, что делать с такими сорванцами. Дело своё она, и правда, знала, и порой, наблюдая за тем, как Нил тает от её ласки, Питер скрипел зубами от острой ревности.
В конце концов Нил поправился, перебрался из спальни Питера на диван, заявив, что там ему привычнее, стал каждое утро потрошить новую пачку хлопьев в поисках сюрпризов и делать за кухонным столом полученные в школе домашние задания. Питер, привыкший за это время к тому, что после работы его кто-то ждёт — до той поры он даже собаку не заводил, не желая брать на себя лишнюю ответственность, - всё оттягивал момент отправки Нила домой. Если то место, конечно, можно было назвать домом.
- Ты не думай, - в один из первых дней сказал Нил. - Мы там совсем недавно. Просто возникли временные трудности, а мотель дешевле, чем квартира, которую мы снимали.
- Квартиру, значит, снимали, - глубокомысленно протянул Питер. Что-то подсказывало ему, что квартира эта находилась в одном из соседних с мотелем домов и отличалась от той комнатушки разве что наличием рабочего замка. - А про временные трудности тебе мама сказала?
- Она всегда так говорит, - кивнул Нил.
- Давно? - уточнил Питер.
- Последние пять лет, - пожал плечами Нил, и Питер опустил взгляд, понимающе промолчав. Потом Нил снова закашлялся, и беседу пришлось прервать, но осадок остался.
Ночами, лежа сначала на диване, потом в родной постели, и прислушиваясь к дыханию Нила за стеной, Питер пытался представить себе, что ждёт Нила, когда он вернётся обратно. А ждал его хлипкий диванчик, лающий Роджер и порой горячие обеды - в те дни, когда дежурства Питера не совпадают с его кружком рисования или очередным приключением где-нибудь на городских окраинах. Ждала ли мать? Питер каждый день просматривал заявления о пропавших детях, надеясь, что миссис Кэффри все-таки забьёт тревогу. Пару раз звонил в мотель и спрашивал у консьержа, не интересовалась ли она, куда пропал её сын. Консьерж, зевая, отвечал, что миссис Кэффри не появлялась, а срок аренды скоро истекает, между прочим, вы не в курсе, она внесёт плату?..
Питер сжимал кулаки, отвечал, что ничего не знает, вешал трубку и делал серию глубоких вдохов-выдохов, которая по идее должна была способствовать расслаблению и снятию стресса.
Шла третья неделя пребывания Нила у Питера в гостях. Возле дивана обосновалась тумбочка, постепенно наполнившаяся одеждой, учебниками, наборами красок и стопками комиксов, Нил набрал пару дополнительных килограмм и уже не походил на привидение, а Питер...
Питер много думал о том, что будет дальше, и в итоге решился с Нилом поговорить.
- Нет, - даже не дослушав, замотал головой Нил. - Мы это уже обсуждали.
- Но, Нил, - снова начал Питер, - соцслужбы существуют не просто так. Твоя мать...
- Нет! - категорично прервал его Нил. - Да, я знаю, что моя мама далеко не идеал. Возможно, она выполняет свои обязанности не лучшим образом, но... какие альтернативы? Питер, ну подумай сам. Приют? Спасибо, не хочу, да и вряд ли там будет лучше, чем в мотеле...
- Чистая одежда, трёхразовое питание... - начал перечислять Питер. Нил скептически поднял брови.
- Ну да. Питер, ты такой наивный. Моз рассказывал мне про приюты, и уж у него-то информация из первых рук.
- Тебя могут усыновить, - попробовал ещё раз Питер.
- Во-первых, Питер, детей старше десяти лет усыновляют редко. Во-вторых, я смотрю телевизор и знаю, что новые папочки и мамочки порой делают со своими приёмышами. В-третьих, меня могут увезти, а тут у меня ты, Моз, школа... не хочу. В-четвертых...
- Нил, - Питер вклинился в поток отрепетированных аргументов. - Пойми, наконец! Так дальше продолжаться не может!
Взгляд Нила мог заморозить все тающие ледники мира, остановив тем самым глобальное потепление и предотвратив всемирный потоп.
- Я действительно злоупотребил вашим гостеприимством, Офицер, - отчеканил он, поднимаясь с дивана. - Если позволите...
- Ты мог бы остаться тут. У меня. Только... официально, - зажмурившись, выпалил Питер, разом позабыв заготовленную с вечера речь. - Если ты хочешь, конечно.
Нил молчал и сверлил Питера пристальным взглядом.
- Ладно. Хорошо. Это глупая идея, забудь, - Питер тоже встал и нервно вытер повлажневшие ладони о штаны. - Хочешь какао?
Нил вздрогнул, словно выйдя из ступора, и, хлопнув дверью, вылетел из квартиры.
От сверхтаинственного Санта Винсента.
Название: Трейлер к фику When he was ten
Музыка: John Rzeznik - I'm still here
Размер: 28,23 Мб; 2:45
Кадры из: White Collar, August Rush (2007), Charlie and the Chocolate Factory (2005)
Название: When he was ten
Участники: Питер, Нил, Дайана, Джонс, Хьюз, Джун, Моззи.
Рейтинг: G
Жанр: fluff, angst, humour, заказанное махровое AU. Питер – полицейский, Нилу 10 лет.
Размер: 13 705 слов
Совместное производства Санты Винсента и Санты Сачмо.
Продолжение в комментариях.
читать дальшеВпервые о Ниле Кэффри Питер услышал от Джонса.
- Повтори-ка ещё раз: от тебя ускользнул ребёнок? – он неверяще усмехнулся.
- Прыткий гадёныш, - раздражённо заметил тот.
- И что он забрал?
- Четыре упаковки чипсов, одну упаковку сока и один батончик “Snickers”, - отчитался Клинтон, заглядывая в список, составленный со слов разъярённого владельца небольшого магазинчика по правую сторону дороги.
Питер вздохнул. В полицию, как это ни печально, постоянно обращались со всякими идиотскими запросами. То есть, конечно, воровство – это не хорошо, и такое надо останавливать, но он бы предпочёл ловить кого-нибудь посерьёзнее. Преступников, которые грабят банки, например, или крадут дорогие предметы искусства у богатых коллекционеров. И дело было не в деньгах, а в адреналине, каком-то действии, что ли. Самое интересное преступление, которое расследовал Питер за всю свою полицейскую жизнь, заключалось в том, чтобы успокоить параноидальную старушку миссис Гарденс, которая считала, что её соседи, довольно милая, никому не мешающая супружеская пара, семейство Кортфилдов, собирается её ограбить. Она звонила в полицию с завидной регулярностью: девятого числа каждого месяца, когда часы, висевшие в участке №17 города Манхеттен, показывали ровно три. Начальник отдела, Рис Хьюз, с поистине ангельским терпением выслушивал всё, что она говорила, обещал выслать целый отряд и засадить “проклятых воров” в тюрьму, а потом вешал трубку и рявкал, чтобы все работали дальше. Визит к миссис Гарденс являлся своего рода обрядом посвящения: над новичком потом все добродушно посмеивались, всё это радостно отмечалось участком, а потом дальше шло своим чередом. А почему? Потому что не успевала полиция о чём-либо услышать, как дело тут же передавали в ФБР, ЦРУ или ещё куда-нибудь, не озаботившись мнением других правоохранительных органов.
О “прытком гадёныше” Питер довольно скоро позабыл, погрязнув в бумагах и каких-то других не особо важных вещах. Но тот снова напомнил о себе, в течение недели совершив ещё несколько краж. Настолько же незначительных и всё так же относящихся к еде. Что самое удивительное, поймал его именно Питер. Точнее, не то чтобы поймал: они столкнулись в двери магазина, когда мальчик собирался сбежать с награбленным добром.
Питер привёл его в участок, затащил в кабинет, посадил на стул и внимательно посмотрел на него. Мальчишка был маленький и какой-то невероятно тонкий. Выглядел он лет на семь, не самая чистая и новая одежда намекала, что если у него и есть семья, то там о нём не заботятся совершенно.
- Ну и что вы сделаете? – тихо спросил юный преступник. – Отправите меня на очередную лекцию? Если что, я уже побывал в пяти участках, где узнал, насколько нехорошо воровать. Я теперь эти лекции сам могу вести.
- А если я отдам тебя родителям? – поинтересовался Питер, впечатлённый тем, что такая мелюзга уже давно знакома с полицией.
- О, пожалуйста, офицер, сделайте это, - с готовностью отозвался мальчик. – Хотите, я отведу вас к себе домой? Или вы можете выписать штраф. Кое-кто так уже делал.
- И чем всё закончилось? – с подозрением спросил Питер.
- Ну, штрафы вам никто не выплатит, это я гарантирую, - спокойно, словно речь шла о совершенно обыденной ерунде, протянул воришка, - а матери вы можете просто не дождаться.
- Отец или другие родственники?
- Отец умер, а прочие - в других штатах, - тот пожал плечами. – И я не уверен, что им есть до меня хоть какое-то дело. Кажется, в Огайо живёт дядя. Или она говорила про Овенсборо, где-то в Кентукки?..
Питер, признаться честно, несколько растерялся. Конечно, он не должен был испытывать сочувствие к преступникам, есть, в конце концов, малолетние сироты, которые тоже крадут, но… все они делали это ради того, чтобы банально выжить.
- Сколько тебе лет?
- Десять.
Вот вам, пожалуйста. Десять лет, а выглядел на семь. С трудом. Худой, бледный, наверное, на одних чипсах и выживал. “Можете не дождаться матери”. Что-то Питеру подсказывало, что она ходила не на работу и не в магазин за яйцами. Возможно, пропадала где-то подолгу с мужчинами, то ли пытаясь найти счастье в жизни, то ли по иной причине, но, как он и понял сразу, о сыне она совершенно не заботилась. “Можете не дождаться”. Она наверняка не готовила еду. Вот почему он воровал. Не оставляла ему деньги. А вообще, постойте-ка…
- А почему ты не в школе?
- Офицер, мне десять, - словно идиоту, напомнил мальчик. – Сейчас четыре часа дня. Уроки уже давно закончились.
- Как тебя зовут-то, десятилетний ты бандит? – пропустив мимо ушей эту грубость, полюбопытствовал Питер.
- Нил. Нил Кэффри.
Всё, что оставалось Питеру – просто отпустить Нила. Что он мог? Убедить мальчика в том, что всё ещё наладится? Какое право он имел так говорить? Мать Нила вряд ли собиралась меняться. Его родственники вряд ли собирались начать в ближайшее время о нём заботиться. Овенсборо, Кентукки? Серьёзно? Или “кажется, Огайо”. Он даже не знал ничего о своей семье. Рассказывать о том, насколько плохо воровать, похоже, действительно не имело никакого смысла. Ну да, плохо, но как будто Нил сам этого не знал. А имелись ли у него варианты для выбора? Разве что…
- Нил, а ты не пробовал пожаловаться?
- На что? – удивился мальчик, на следующий день сам заявившийся в полицейский участок и устроившийся на стуле по другую сторону питерова стола. Он аппетитно хрустел чипсами с беконом и периодически вытирал руки о драные тёмные джинсы.
- На свою мать. Её лишат родительских прав, и тогда… Если ты не можешь, то я мог бы повлиять, попросить людей из службы тебе по…
- Нет, - резко ответил Нил, бессовестным образом перебив Питера, и вся его расслабленность вмиг улетучилась. – Ты не сделаешь этого, офицер. И я этого не сделаю. И никто не будет обращаться ни в какие службы.
- Но почему? – растерянно поинтересовался Питер.
- Офицер, ты что, не слышал, что я тебе сказал? Им плевать на меня. Если ты думаешь, что у абстрактного дяди или тёти мне будет лучше, ты сильно ошибаешься. Подумай о детском стрессе при переезде: новое место, новый коллектив, всё такое прочее.
И вопрос был закрыт.
Через неделю после этого, в очередной раз приведя довольно улыбавшегося Нила в полицейский участок, Джонс не выдержал:
- Слушайте, ну это уже ни в какие ворота! Я так больше не могу, сделайте с ним что-нибудь!
- А в чём дело? – оторвавшись от отчёта, спросил Питер.
- В чём дело?! Этот сорванец продолжает красть! На моих глазах! Всю неделю подряд! Только вот теперь…
Ранее никогда не проявлявший такие чудеса эмоциональности Джонс выхватил у воришки сумку, смутно похожую на школьную, раскрыл и перевернул над столом Бёрка. Отчёт оказался погребённым под кучей бумажников. Несколько секунд длилась немая сцена, во время которой Питер сидел с открытым ртом и пытался окинуть всё это взглядом, попутно справляясь с шоком, Джонс зло пыхтел, сжимая в руках сумку, а Нил, скрестив руки на груди, стоял с самым независимым видом, как будто всё происходящее не касалось его никоим образом.
- Джонс, выйди, пожалуйста, - мягко попросил Питер и, едва закрылась дверь, нахмурился, обращаясь к Нилу: - Что это такое?
- Это бумажники, - весьма логично и по существу заметил мальчик. - Что, никогда их не видел? Своего нет?
- Есть. Я тебя спрашиваю, что ты творишь.
- Ворую. Мы это ещё в первую встречу выяснили, не так ли?
Питер раздражённо посмотрел на Нила и медленно, сквозь зубы, выдохнул. Они что, играли здесь в “Кто кого переговорит”? Не смешно. У него найдутся занятия поинтереснее, помимо воспитания острых на язык десятилетних мальчиков. Внутренний голос бы с ним не согласился, но Питер привык его не слушать.
Словно только сейчас заметив, что его терпение небезгранично, Нил будто бы снизошёл до объяснения:
- Моззи сказал, что воровать еду непродуктивно.
Питер задумался, какой из вопросов задать первым или лучше все сразу. Кто такой Моззи? Почему о нём не упоминалось раньше? Чему этот подлец учит ребёнка?! И что, в конце концов, значит, “непродуктивно”? Ладно, всё по порядку.
- Расшифруй термин “непродуктивно”.
- То есть, если я ворую еду, - увлечённо начал рассказывать Нил, - то в руках, да и в сумке, много не унесу. А если воровать бумажники, то в сумку можно много упрятать, и еду можно покупать, что вызовет намного меньше подозрений.
Питер вынужден был признать, что это умно. Очень даже умно. И вполне себе логично.
- А кто такой Моззи?
Ответом послужило лаконичное: “Мой друг”. Да, умел мальчик друзей себе заводить.
- А ещё он сказал, что я – перспективный, - гордо добавил Нил, и Питер понял, что с этого момента хлопот с ним будет ещё больше, хотя, казалось бы, куда уж больше, с таким-то чудом.
- Может, отдать его Дайане? - предложил Джонс.
- Ты считаешь, это возымеет какой-то эффект? – с большой долей сомнения в положительном ответе спросил Питер, стоявший рядом с Джонсом и смотревший на Нила, сидевшего в его кабинете, уплетавшего хот-дог с майонезом и запивавшего его яблочным соком. Питер поймал себя на том, что хочет облегчённо вздохнуть, ведь эта пища хоть немного полезнее и сытнее чипсов.
“Это я о нём что, забочусь?..”
- Но попробовать-то можно, - пожал плечами тот.
Дайана Берриган являлась полицейским, специально обученным для работы с детьми. В основном, конечно, проводила всё те же лекции, но умела поддерживать дисциплину среди сорванцов, и за это её безмерно уважали. Хьюз всегда сплавлял ей пойманных хулиганов, и в специально отведённом кабинете за время нравоучительного рассказа не раздавалось ни единого лишнего звука.
- Почему бы и нет? – повторив жест Джонса, согласился Питер и направился в свой кабинет. – Предупреди её пока.
- Хорошо.
Нил как раз закончил трапезу, когда Питер открыл дверь и поманил его к себе пальцем.
- Я хочу кое с кем тебя познакомить.
- Это надолго? – тот нахмурился и сжал тонкими пальцами ремень сумки, висевшей через плечо.
- Не думаю, - отозвался Питер, прошёл вместе с Нилом пару коридоров и, открыв нужную дверь, подтолкнул его, заставляя войти.
- О, нет. Ты же шутишь? – простонал мальчик, увидев три ряда парт с прилагающимися к ним миниатюрными стульчиками и доской на стене.
- Он весь твой, - сообщил Питер Дайане и поспешил ретироваться.
Они с Джонсом выпили кофе, успели прочитать несколько статей в сегодняшней газете и обсудить, кто выиграет в грядущем матче по регби между Канадой и США, прежде чем раздражённая Дайана привела Нила обратно. Питер бросил взгляд на часы: ему казалось, или и пятнадцати минут не прошло?
- У тебя что, был экспресс-курс? – удивлённо поинтересовался Джонс.
Дайана бросила на него злобный взгляд и потребовала:
- А ну-ка, шкет, повтори.
- Я буду слушать только Офицера, - объявил Нил чётко и громко, так, что на него обернулись проходившие мимо копы.
- Но она офицер, - возразил Питер. – Офицер полиции.
- Нет, она не Офицер, она – Берриган, - поспорил мальчик и ткнул пальцем в бэйдж Дайаны, на котором красовалась её фамилия.
- А кто тогда офицер? – встрял Джонс.
- Он, - палец указал на Питера.
- В общем, разбирайтесь тут сами, - Дайана развернулась и скрылась в переплетении коридоров участка.
Прошла, наверное, минута, прежде чем Джонс начал хохотать.
- Ты чего? – спросил Питер.
- Ну, вы и влипли, я считаю. Он ведь теперь от вас не отстанет, вы понимаете? – тот утёр слёзы, выступившие в уголках глаз, но потом засмеялся снова.
- Я тебя обязательно послушаю, Офицер, только не сегодня, ладно? – не удостоив вниманием другого полицейского, сказал Питеру Нил. – Мне надо бежать, а то я опоздаю.
- А куда ты так торопишься? – но мальчик его уже не слышал…
- Ты никогда не говорил мне, что рисуешь, - заметил Питер на следующий день, просматривая альбом, который Нил любезно ему предоставил. Рисунки оказались очень красивыми и как будто “живыми”, совсем не похожими на то, что обычно рисуют десятилетние дети. Что у них там? Птички, зайчики, дома и человечки, состоящие из палочек-кружочков-точек? Это и рядом не стояло с детально прорисованным дом и мужчиной, который шёл к нему вместе с радостно гавкающей собакой.
- Что я слышу, Офицер! Ты обижен? Хочешь знать моё расписание? – в голосе Нила звучала лёгкая, однако совсем не детская насмешка.
- Мне важно знать, что с тобой происходит, Нил. Мне важен ты, - отдав ему альбом, совершенно серьёзно ответил Питер. Тот прижал его к себе и застыл. Весь налёт цинизма, взрослости мгновенно исчез, он выглядел растерянным и непонимающим ребёнком. Питер нахмурился: ему что, никогда не говорили, что он важен? Что он нужен кому-то? И тут же подумал: а кто? Кто бы ему это говорил? Мать, которая наверняка возвращалась домой за полночь? Отец, возможно, до того, как умер.
- И ты… не считаешь, что я просто стащил чужие рисунки? – тихо и совсем неуверенно спросил Нил.
- Ну, я не привык, что десятилетние дети так красиво рисуют, но это, полагаю, осуществимо. В конце концов, ты ведь можешь сесть и нарисовать что-нибудь при мне, и я не смогу тебе после этого возразить, верно? – Питер ободряюще улыбнулся.
Это был первый раз, когда Нил улыбнулся ему. Сначала робко, несмело, постепенно раскрываясь, голубые глаза его засияли…
- Давай сделаем так: ты будешь приходить сюда после учёбы, обедать, можешь рисовать. Только не заставляй больше наших гоняться за тобой, ладно?
…а потом широко и радостно, так солнечно и тепло, что Питер на мгновение подумал, будто сейчас лето.
-Спасибо, Офи… Питер.
Тёплое, яркое, радостное лето с голубыми глазами и тёмными растрёпанными волосами, сжимающее тонкими пальцами свой альбом.
Об этом увлечении Нила речь вскоре зашла ещё раз.
Обычно Нил встречался с Питером в участке, брал деньги и шёл за едой самостоятельно, но в этот раз погода была на удивление солнечной, работа — предсказуемо скучной, и Питер, дав Нилу двадцатку, посмотрел в окно, вздохнул, решил, что обеденный перерыв можно устроить на сорок минут раньше обычного, и предложил составить ему компанию. Нил охотно согласился.
Идти с Нилом по улицам оказалось непривычно. Во-первых, многие прохожие подозрительно на них посматривали — Питер задумался, как вообще Нил может что-то у кого-то украсть, если его одежда так и кричит «Эй, смотрите все, я беспризорник, и у меня нет денег!» - и, во-вторых, Нил постоянно вертелся. Он забегал вперед, сворачивал в сторону, тормозил, возвращался назад, крутил туда-сюда лохматой головой, замирал на одном месте, раскрыв рот, а потом вприпрыжку уносился вперед.
Перед пешеходным переходом Питер, не выдержав, сцапал Нила за руку, чтобы тот ненароком под колеса автомобиля не вылетел, и сердито на него посмотрел.
- Ты вообще спокойно ходить умеешь?
- Ага, - кивнул Нил.
- Так покажи это! - проворчал Питер, у которого уже заболела голова от попыток уследить за мальчишкой.
- Не могу, - ответил честным взглядом Нил.
- Почему это?
- Мне нужно все увидеть и запомнить, - пояснил Нил.
- Зачем? - Питер чувствовал себя как на допросе.
- Ну, я же рисую, Питер, - мягко, как маленькому, напомнил Нил.
- Что, ты будешь всё это рисовать? - хмыкнул Питер. - И ту ромашку, и эту бутылку, и тех двух кошек, и этот автомобиль, нарушающий, между прочим, правила парковки?..
Нил закивал головой.
- Зачем? - удивленно повторил Питер.
- Мне нужна практика, - пояснил Нил. - А рисовать кувшины с яблоками — скучно.
- Практика, значит. И для чего ты практикуешься? - хмыкнув, поинтересовался Питер.
Нил косо на него посмотрел.
- Смеяться не будешь? - подозрительно спросил он. Питер пообещал, и Нил осторожно продолжил: - Понимаешь, когда я вырасту и стану художником...
- Прости, кем? - перебил его Питер. Он думал, что рисование — не более чем хобби, и очень удивился, узнав, что Нил планирует связать с этим свою жизнь.
Впрочем, он в десять собирался стать певцом или космонавтом...
- ...когда я вырасту и стану художником, - с нажимом повторил Нил, проигнорировав помеху, - я буду рисовать огромные картины, на которых будет всё, что мне нравится. Они будут очень хорошими и попадут в музеи, все будут на них смотреть, - «...и говорить, какой я гениальный художник», с усмешкой мысленно закончил его фразу Питер.
- И это будет как машина времени, понимаешь?
«О».
- Нет, - честно ответил Питер.
- На пятой авеню есть одна маленькая церковь с синими витражами. В неё никто не ходил, её забросили, она обветшала, и её снесли. Но я успел её нарисовать. И теперь, хотя её нет, я могу всем показывать рисунок, и все будут знать, что была такая, - у Нила загорелись глаза. - И то же самое можно сделать с чем угодно!
Он запрыгнул на бордюр, мимо которого они проходили, и взмахнул руками, словно в них были кисти. Питер на мгновение ярко представил себе его за мольбертом — с таким же одухотворенно-сосредоточенным лицом.
- Я могу нарисовать закат, или тот скрюченный клён, который растет у участка, или маму, или Роджера, и они сохранятся навсегда! Или вот ты. Только не обижайся, но кто через сто лет будет знать, что жил на свете какой-то Питер Бёрк? А если я нарисую твой портрет, и он попадет в галерею? «Портрет Питера Бёрка в интерьере полицейского участка»! О тебе будет знать целая толпа посетителей!
- Что, по-твоему, я стою того, чтобы через сто лет какие-нибудь несчастные школьники изучали меня на уроках Мировой Художественной Культуры? - хмыкнул Питер, поражённый такой эмоциональной реакцией мальчика.
- Да! - так же восторженно кивнул Нил, а потом вдруг смутился, спрыгнул на асфальт и пробормотал: - В общем, рисовать — это здорово. Пойдём уже, я есть хочу.
- Пойдём, - согласился Питер.
- Кстати, один твой портрет я уже нарисовал, - сообщил Нил через некоторое время, глядя куда-то в сторону. - Могу показать, если интересно.
- Покажи обязательно, - кивнул Питер, и Нил просиял.
Перед следующим переходом он сам взял Питера за руку, а когда дорога кончилась, не стал ее отпускать. Забыл, наверное...
- Моззи сказал, что люди, которые сидят в офицерах и не жалуются на свою службу – либо трудоголики, либо ненормальные, - Нил со всей своей детской непосредственностью повторил слово в слово предложение друга и добавил: - Я сказал, что ты – трудоголик. Я правильно ответил?
Питер скрипнул зубами. В последний месяц почти все их разговоры начинались именно так. Не с вопросов “Как дела в школе?”, “Поел ли ты сегодня?” и “Что там с твоими уроками рисования?”, а со слов “Моззи сказал”. Питер помнил об этом “прекрасном” человеке, и ему всякий раз не терпелось попросить Нила познакомить их. Этот парень, мальчик, мужчина или кто бы он там ни был, имел очень сильное влияние, являлся для Нила авторитетом. Как, интересно, Моззи заслужил такую честь?
- Неправильно, - Питер постарался успокоиться, потому что понимал, что вины Нила в этом нет. Это какой-то подлец Моззи поливал полицейских грязью. – Есть также люди, которые просто любят свою работу.
Нил отвлёкся от рисования и посмотрел на него со смесью скептицизма и интереса:
- И за что же ты любишь свою работу?
- Ну… - Питер потёр широкой рукой шею, замявшись. Вообще-то, он пошёл сюда, потому что этого хотел отец. Потому что его отец тоже работал в полиции и тренировал сына, чтобы тот пошёл по его стопам. Бенджамин Бёрк считал, что должен вырастить из ребёнка настоящего мужчину, достойного работать в правоохранительных органах, вследствие чего особой ласки не выказывал, скорее, наоборот, почитал строгость. И когда его застрелили на одном из заданий, как раз в конце последнего года обучения в школе высшей математики его сына, Питер сменил направление и пошёл в полицию. – Здесь я могу спасать чужие жизни.
- И много чужих жизней ты спас? – продолжил допрос любознательный ребёнок.
- Я не считал, - пожал плечами Питер, которому просто не хотелось признаваться, что он даже не участвовал ни в чём таком масштабном. – Это же не трофеи какие-то, не награды.
- А они у тебя есть? – оживился Нил.
- Награды? Нет, - честно признался тот.
- Ну, так неинтересно, - разочарованно вздохнул Нил и вернулся к рисованию. Питер вздохнул: вот так оно и бывает. А какой-то таинственный Моззи – настоящий авторитет после всего лишь признания перспективности Нила!..
Питер писал список продуктов на маленьком листочке, вырванном из блокнота на пружине, и чувствовал, как Нил, сидящий на стуле, смотрит на него. Он испытывал при этом сильное неудобство, ибо не понимал причину такого напряжённого внимания. Обычно каждый занимался своими делами, иногда они разговаривали о чём-то, иногда Питера кто-то звал обсудить какой-то вопрос, выпить стаканчик кофе. Но такого пристального взгляда у Нила Питер не видел с первой их встречи в участке.
- Что-то не так? – осторожно поинтересовался он.
- Ты не мог бы… - тихо проговорил Нил и прервался, словно решая, стоит ли заканчивать фразу. За эти короткие мгновения Питер успел подумать столько и такое, что впору было седеть, хотя ему совсем недавно стукнуло сорок.
- Да-да? – подтолкнул он.
- …сходить на родительское собрание?
Питер удивлённо посмотрел на него. Отчасти он, конечно, удивился и самой просьбе, но больше тому, что Нил доверял ему в таком серьёзном вопросе. Нил, кажется, по-своему истолковал его удивление, поэтому принялся объяснять, хоть и неохотно:
- В прошлый раз они уже хотели прийти с домашним визитом, убедиться, что у меня всё в порядке, потому что мать не посетила очередное собрание. А мне это, сам понимаешь, не надо от слова “совсем”. Начнётся то самое.
Под “тем самым”, видимо, имелась в виду суета вокруг не нужного собственной матери ребёнка.
- Можешь представиться кем угодно: дядей, крёстным, кузеном моей матери или моим, ещё кем-нибудь. На кого только фантазии хватит. Им, на самом деле, тоже без разницы, - завершил свой инструктаж Нил и выжидательно посмотрел. Снова стало как-то неуютно. Питер подумал о том, что его мать, наверное, действительно не считала себя обязанной посещать такие мероприятия.
- Во сколько? – только и спросил Питер.
- В восемь. Что я тебе за это должен?
- Не воруй.
Питер стыдился того, что так нагло воспользовался возможностью. Но он мог покупать Нилу еду, если дело только в этом. В школе, наверное, предусматривались какие-то бесплатные завтраки или обеды, а потом пусть приходит в участок, как обычно, и его будет ждать его собственная порция, которую никто типа школьных хулиганов не захочет забрать.
- Хорошо, - согласился Нил. – Но это будет распространяться только на еду и кошельки.
- По рукам.
Вооружённый листком с адресом, без пятнадцати восемь Питер сел в машину и отправился в школу. Охранник апатично посмотрел на него и лениво сообщил, что собрание проходит в кабинете №305.
- Чей родитель? – с интересом оглядывая новое лицо среди привычного общества, поинтересовалась учительница. Питер на мгновение даже растерялся, но потом сообразил и ответил: - Нила Кэффри.
- Да неужели? – оживилась женщина. – Ну надо же. Что ж, проходите, присаживайтесь, пожалуйста.
Родительское собрание оказалось мероприятием довольно скучным и не таким уж долгим, как рассчитывал Питер. Сначала миссис Робертсон рассказывала о том, как прошёл ноябрь, какие были развлекательные программы и как вели себя ученики. Она похвалила нескольких, в том числе и Нила, за успехи в учёбе, и, растекаясь мыслию по древу, незаметно перескочила на то, что планировалось устроить в школе в декабре. Конечно же, какой-то рождественский спектакль, примерный план которого она передаст родителям с детьми, возможно, пригласят кого-то в качестве Санта Клауса. И эффектно вставила, что если это будет проходить в спортивном зале, то они как раз собирают деньги на ремонт помещения, ведь обновляться должна не только программа образования, но и сами образовательные учреждения.
Восхищённый этим умением плавно скользить с темы на тему, Питер отдал столько, сколько требовалось, и подошёл к миссис Робертсон, поскольку она доверительно сообщила, что у неё есть пара слов для него лично.
- Мистер… эээ…
- Просто Питер.
- Питер, послушайте, у нас серьёзные проблемы с Нилом, - женщина дождалась, пока уйдут все остальные родители и тихо закроется дверь.
- Какие же? – полюбопытствовал тот.
- Он очень неусидчивый ребёнок. Он постоянно вертится на уроке, иногда витает в облаках и совсем не слушает преподавателя. А порою рисует на полях!
Миссис Робертсон произнесла это таким голосом, как будто мальчик, как минимум, убил человека или согрешил против самого Господа Бога. Рисует на полях, подумать только, какой кошмар!
Питер стиснул зубы. Потом, пока она перечисляла другие его недостатки, сжал в руки в кулаки, тем не менее, стараясь участливо улыбаться и делать вид, что всё внимательно слушает. То есть, конечно, он слушал. Но злость закипала в нём всё сильнее, и точки кипения он достиг, когда классная руководительница сообщила, выпучив глаза и уподобившись рыбе-телескопу:
- А ещё поступали жалобы, что он ворует у одноклассников тетради, ручки и ластики.
Вот тут уж он терпеть не смог.
- Послушайте, миссис Робертсон, - Питер тщетно старался, чтобы в голосе его не прозвучала злость, - ему десять лет. Он ребёнок. Не поверите, но они иногда вертятся. И рисуют на полях. Потому что им может быть неинтересно. Скучно. Детям вообще сложно в таком возрасте долго концентрироваться на чём-то одном. Слышали когда-нибудь о том, что дети развиваются не по шаблону? Кому-то даётся математика, кому-то – чтение. И вы должны знать, что к каждому ребёнку надо искать особенный подход.
В голове отчаянно билось, что нельзя рассказывать. Это не его, в общем-то, отношения. Это миссис Кэффри должна была лепетать и оправдываться, заламывая руки, что у неё нет времени на сына, по каким-то одной ей ведомым причинам, и поэтому, из-за недостатка внимания, из-за недостатка денег и возможностей, он вертится и ворует всякую мелочь у соседей по парте.
- Вы не в состоянии понять, что повлияло на мальчика, чтобы он так себя вёл. Вот и не смейте в чём-то его упрекать. Не смейте говорить о нём так, поняли меня? Не. Смейте. Никто не идеален. Уж вы тем более.
Уходя, Питер хлопнул дверью так, что с потолка, кажется, посыпалась штукатурка.
- В следующий раз я туда не пойду, - честно предупредил он Нила на следующий день.
- Почему? Настолько не хочешь слышать плохое обо мне? – хмыкнул тот.
- Настолько не хочу думать плохо о тех, кто тебя учит, - мрачно возразил Питер.
- А деньги? Она собирала за спортзал, да? Я могу тебе всё вернуть.
- Ворованное? Спасибо, не стоит.
Видя, что Нил собирался возразить, Питер фыркнул:
- Серьёзно, мне несложно. Считай, что это ты сам ей отдал деньги, если тебе так проще.
Тот кивнул и больше ничего говорить не стал.
Нил пришел в участок на сорок минут позже обычного. Питер уже начал беспокоиться и всерьез раздумывал, не позвонить ли ему в школу. Да, он поклялся больше туда не приходить, но ничего ведь не говорил про звонки, верно?..
- Что так долго? - немного раздражённо спросил он у мальчика.
- Опоздал на автобус, - пожал тот плечами. - Что сегодня на обед?
На обед были два гамбургера и порция картошки фри, которую Нил порывался умять немедленно, не удосужившись вымыть руки. Разумеется, Питер не мог допустить такого произвола и сцапал Нила за тонкое запястье, собравшись оттащить его в туалет и лично проследить за тем, чтобы он отдраил перемазанные чернилами ладошки до их первозданной белизны.
Нил тоненько вскрикнул и дернулся, и Питер обеспокоенно руку отпустил. Нил тут же прижал её к груди.
- Что такое? - обеспокоенно спросил Питер. Не мог же он сжать слишком сильно? А вдруг? Это же ребёнок! Может, он ему вообще руку сломал, не рассчитав силы!..
- Всё в порядке, - улыбнулся Нил. - Но дорогу до туалета я помню, спасибо, не маленький, сам дойду. Не смей есть мою картошку.
И упрыгал в нужную сторону, демонстрируя беспечность и жизнерадостность так активно, что не заподозрить что-нибудь просто не представлялось возможным.
Нил и вправду добросовестно умывался, когда Питер неслышно подкрался к нему со спины и второй раз за пять минут перехватил его руку с закатанным, чтоб не намок, рукавом.
- И откуда это? - мягко поинтересовался он, разглядывая вереницу ярких синяков.
- Играл в футбол на физкультуре, - пожал плечами Нил.
- Угу. И, судя по всему, мяч выкручивал тебе руки. Свитер задирай. Задирай, кому сказал!
- Руку пусти сначала, - мрачно буркнул Нил. Питер отпустил, и тот неохотно приподнял подол.
Разумеется, на груди и животе обнаружилось еще несколько фиолетовых отметин.
- Поэтому ты пришёл так поздно? - стискивая кулаки, чтобы не начать громко и отчётливо материться, уточнил Питер.
- Нет. Я, правда, опоздал на автобус, - дёрнул плечом Нил. - Они меня в шкафчике заперли. Замок-то там ерундовый, вскрыть — раз плюнуть, но пришлось ждать, пока они уйдут.
- «Они», значит. А имена у них есть?
Во взгляде Нила ясно читалось, что он бы Питера с радостью послал, но не знает, как это делается.
- Ясно. За что хоть?
- Они думали, я стащил у Джины телефон, - тихонько пояснил Нил. - Потому что, ну, миссис Робертсон велела всем присматривать за своими вещами, потому что я... - он сглотнул., - ...ворую. А потом у Джины пропал сотовый. Ей за это от родителей влетит, я знаю, он же дорогой! Я бы не стал так делать! - он вдруг всхлипнул и сердито мотнул головой. - Питер, ты же мне веришь?
- Да, конечно, - Питер кивнул и с трудом подавил порыв потрепать Нила по макушке. Нил действительно не таскал у одноклассников ничего серьезнее карандашей и ручек. Даже завтраки никогда не трогал.
- В общем, они сказали, что если я его завтра не верну... - он затих, повесив голову.
- Что тогда? - подбодрил Питер.
- Они тогда подождут меня за территорией школы. Чтобы не было видеокамер и охраны. И покажут мне, что бывает с плохими людьми.
- Ясно, - Питер прикрыл глаза и глубоко вдохнул.
Да, Нил являлся мелким воришкой, карманником и фальсификатором (Питер был на девяносто девять процентов уверен в том, что разрешения на посещения экскурсий ему подписывала далеко не мать), но такого он определённо не заслужил.
- Завтра я пойду в школу с тобой, - решительно заявил он. - Ты покажешь мне этих ребят, и...
- Нет! - с неожиданной яростью выкрикнул Нил. - Не вздумай! Ещё чего не хватало! Я не слабак, я не буду прятаться ни за тобой, ни за кем-нибудь другим! Сам справлюсь!
«...Не впервой!», мысленно добавил Питер к его словам. Интересно, кто этот «кто-нибудь другой»? Кто еще мог предложить Нилу заступничество? Моз? Или... Питер в очередной раз понял, что ничего толком не знает о Ниле и его семье. Знал ли он отца? Может быть, брат? Всякое возможно...
Нил всё ещё требовательно смотрел на него горящими глазами, и Питер сдался.
- Ладно. Завтра ты пойдешь в школу один, - с деланной неохотой согласился он.
- Спасибо, - расслабился Нил и добавил, ласково поглаживая его по руке: - Да не переживай ты. Все будет хорошо.
От утешающих интонаций в его голосе Питеру совсем поплохело, и он искренне порадовался, что не уточнил, один ли Нил будет из школы возвращаться.
У Нила всегда возникали проблемы в школе.
- Учительница говорит, у меня конфликты с одноклассниками, потому что я не по годам маленький и умный, - заявил он, сосредоточенно сопя, пока мама мазала зеленкой ссадину у него на лбу. Мамины волосы, тогда еще длинные, щекотали нос и вкусно пахли земляничным шампунем.
- Маленький, умный и острый на язык, - поправила мама.
- Есть немного, - хихикнул Нил и высунулся из-за маминого плеча, глядя на отца. - Пааап! Сходи в школу и скажи Томми, пусть отстанет!
- Не пойду, - флегматично отозвался папа, не отрываясь от газеты.
- Почемууу? - надулся Нил.
- Потому что только слабаки прячутся за чужими спинами. Мужчины решают свои проблемы сами. Ты мужчина? - папа опустил газету и с любопытством посмотрел на сына, словно и вправду озадачился вопросом «а мужчина ли он?».
- Наверное, - задумался Нил.
Мама фыркнула.
- Наверное? - поднял брови папа.
- Да. Да, точно. Я мужчина, я справлюсь сам... но кааак? Я даже драться не умею, а он на дюйм выше меня! Вот если бы я владел кунг-фу, как черепашки ниндзя... - Нил подпрыгнул на стуле, но отец осадил его, заговорив неожиданно холодным голосом.
- Драка — не выход. Насилие в принципе не может быть таковым. Какой бы затруднительной ни была ситуация и каким бы простым ни казалось это решение. Ты меня понял?
- Если я ему не врежу, он будет смеяться и скажет всем, что я трус и девчонка, - засопел Нил.
- И пусть. Лучше быть трусом. А еще лучше... - тут отец, наконец, снова заулыбался. - Еще лучше поработать головой и найти другой выход.
И он подмигнул, Нил подмигнул в ответ, а мама подмигнула обоим и велела освобождать кухню, чтоб она могла испечь пирог к ужину.
...На следующий день он подсунул Томми хомячка, которого взял из клетки в соседнем классе. Томми завизжал и запрыгнул на парту, после чего к Нилу больше не лез — а вот если бы Нил расквасил ему нос, наверняка попытался бы мстить. Нил считал это одной из крупнейших побед в своей жизни. А еще это доказало, что папа прав. По всем пунктам.
Вот только Томми был глупым пятилеткой, обидевшимся за то, что Нил обставил его по всем предметам, несмотря на полгода разницы в возрасте. А _этих_ набралось целых пятеро, они были сильнее, и повод злиться у них имелся больший.
И хомячков они не боялись. Нил проверил. На всякий случай.
Да, Питер клялся, что не будет здесь появляться, но он ведь не зашел на территорию, так что все в порядке. Проходящие мимо взрослые — в основном женщины с детьми, - на торчащего у ограды типа косились неодобрительно. Парочка особо бдительных полезла за телефонами. Питер достал значок и помахал им. Дамочки недовольно поджали губы и зашагали быстрее.
«За своих детей трясетесь, курицы-наседки. А на Нила хоть одна внимание обратила?» - тоскливо подумал Питер.
Хотя нет, наверняка обратили. Питер поспорил бы на сотню, что на Нила эти дамы неоднократно указывали пальцем, громким шепотом предупреждая своих чад «не водиться с этим Кэффри».
От грустных мыслей о несовершенстве мира Питера отвлекла шумная группка из пяти ребят, лет одиннадцати, вышедшая за ворота школы и остановившаяся у ограды.
- Сейчас автобус отойдёт, - плаксиво сообщил один из них, с взъерошенными светлыми волосами.
- Правильно, - кивнул другой, на голову его выше. - Он того и ждет. Думает, мы уедем, и он опять улизнет. Только вот черта с два! - воинственно закончил он. Остальные в ответ на ругательство в удивлении пораспахивали рты.
«Значит, вот вы какие, борцы за справедливость».
Питер покачал головой, вздохнул, натянул на лицо тщательно отрепетированную и так ни разу и не опробованную мину плохого копа и подошёл к детям.
- Здрааавствуйте, - ласковым голосом, способным заставить кишки смерзнуться в ледяной комок, произнёс он.
Светленький мальчик слабо пискнул. Высокий сглотнул и задрал подбородок.
- Нам нельзя разговаривать с незнакомцами, сэр, - отчеканил он.
- Так я представлюсь, - радушно предложил он, доставая значок. - Смотрите. Офицер Питер Бёрк. Будем знакомы.
- Вау, - выдохнул ещё один пацан. - Настоящий?
- Ага, - кивнул Питер. - У меня даже пистолет есть.
- А что вы тут делаете? - спросил высокий мальчик, явно недовольный тем, что внимание товарищей переключилось на кого-то другого.
- Пришёл сюда поговорить. С вами, - уточнил Питер.
Светленький мальчик пискнул ещё раз и попытался спрятаться за высокого.
- О чём? - удивился тот.
- Говорят, одна ваша одноклассница потеряла телефон... - начал Питер.
- Не потеряла, - из-за спины высокого поправил светленький. - Его Кэффри стащил.
- Ага, - обрадовался Питер. - У вас, наверное, и доказательства есть? Улики? Отпечатки пальцев? Записи камер видеонаблюдения?
- Н-нет, - слабо пропищал светленький.
- Да все знают, что Кэффри — воришка, - скривился высокий. - Какие ещё нужны улики?
- А вы знаете, что за клевету положен большущий штраф и несколько лет тюремного срока? - ласково поинтересовался Питер.
Судя по лицам слушателей, большинство даже слова такого не знало. Но вот высокий побледнел и сглотнул.
- Не знали, значит, - покачал головой Питер. - Но уж о том, что нанесение телесных повреждений и принудительное заключение — уголовные преступления, куда более тяжёлые, чем гипотетическая кража, вы наверняка осведомлены.
Дети зашептались и озабоченно заморгали.
- Хотя, конечно, похвально, что вы так стремитесь защитить свою подругу, что готовы пожертвовать свободой и возможностью поступить в колледж, - понимающе произнес Питер.
Светленький заревел.
- Я его не би-ил! - взвыл он. - Я только шкафчик за-апер! Они меня заста-авили!
- Молодец, - умилился Питер. - Как известно, чистосердечное признание смягчает вину.
- Какую вину? - испугался высокий. - Он же не... он же... не подавал заявление?
«Наверное, кто-то из родителей — адвокат», - решил Питер.
- Нет. _Пока_ не подавал, - Питер постарался, чтобы это «пока» было выделено как можно яснее. - И, вы знаете, он очень добрый мальчик. Думаю, если вы все попросите у него прощения, он не станет давать делу ход. А ещё он любит шоколад. Особенно «киндер-сюрпризы». Думаю, пара яиц будет неплохой компенсацией за нанесенный моральный и физический ущерб.
Высокий замер, просчитывая в уме варианты. Его сообщники тем временем зашарили по карманам в поисках мелочи.
- И последнее, ребята, - после паузы сказал Питер. - Нил этот телефон не брал, это я вам, как полицейский, говорю. Вы ведь верите результатам полицейского расследования?
Ребята закивали головами.
- А к-кто тогда? - всхлипнув, спросил подуспокоившийся светленький.
- Пусть ваша подруга обшарит все классы, где занималась, - поморщился Питер. - А еще гардероб, раздевалку спортзала, столовую... возможно, он просто потерялся.
Ребята снова зашептались, изумленно округлив глаза. Похоже, сразу после пропажи свалив всю вину на Нила, они о таком варианте даже не подумали.
- Я ухожу, у меня вообще-то дежурство, - сообщил Питер. - Если что — вы меня не видели, сами понимаете.
Занятые переговорами, дети его проигнорировали.
- Ты представляешь! - с горящими глазами тараторил Нил. - Телефон нашелся в столовой, под стойкой! Он у Джины из кармана вылетел! Ребятам так стыдно стало, они все пришли, извинились и даже подарили мне шоколадку! - он продемонстрировал выпачканные в шоколаде ладони, нахмурился и капризно добавил: - Но есть я все равно хочу. Где моя картошка?
- Сначала умойся, - улыбнулся Питер. Нил кивнул и кинулся к дверям, но на полпути притормозил и обернулся к Питеру.
- Эй. А ты не выглядишь удивлённым.
- Я был уверен в том, что все образуется, - с серьезным лицом кивнул Питер. Нил посверлил его подозрительным взглядом еще пару секунд и собрался спросить что-то ещё, но тут у него забурчало в животе, и он умчался отмываться в туалет.
«Самовольный уход с дежурства, использование служебного положения в личных целях, угрозы, враньё. Малыш, ты плохо на меня влияешь», - покачав головой, подумал Питер.
Впрочем, сияющая улыбка Нила с лихвой компенсировала падение уровня морали.
- Питер, мне нужны деньги, - тихо произнёс Нил. Сегодня он выглядел особенно бледным и каким-то затравленным, маленьким, закрытым. Сжался в комок на стуле, подтянул ноги, грязными кедами пачкая сидение, обнял их руками и смотрел за стекло, туда, где Броуди, новенький в участке, отвечал миссис Фелпс, что обязательно снимет её котёнка с дерева в парке.
- Зачем? – усиленно стараясь не обращать внимания на его состояние, поинтересовался Питер. Он хотел бы помочь, но они уже давно отошли от отношений полицейский-допрашиваемый, всё совершалось добровольно, поэтому он не собирался вытягивать из Нила информацию. Питер подумал, что, может, дело снова в хулиганах, но он вроде достаточно их запугал, чтобы те больше не смели предпринимать ничего неприятного.
- Нужны, и всё! Почему это тебе вдруг важно стало? – ощетинился Нил и тяжёлым взглядом посмотрел на Питера. – Боишься чего-то? Или теперь законом запрещено иметь личную жизнь?!
- Тише, Нил, тише. У тебя может быть своя личная жизнь, я не собираюсь в неё лезть, если ты меня не впустишь в неё, - как можно спокойнее объяснил озадаченный Питер. С чего он так сорвался? Обычный вопрос. Это не контроль его действий, а обычная забота.
- Цветы мне надо купить, - буркнул нахохлившийся, но, кажется, менее агрессивный Нил спустя минуты три молчания.
Питер прикусил себе язык, чтобы не спросить опять, зачем. Судя по всему, в ближайшее время не следовало рисковать.
- Могу я пойти с тобой? – осторожно спросил он. Что-то ему подсказывало, что мальчик собирался не на свидание, и цветы предназначались не девочке из параллельного класса. Но тогда… Поэтому и решил получить разрешение. Или не-разрешение.
Нил снова посмотрел на него. Долго, внимательно, как будто пытался понять, достоин ли он такой чести. Питеру стало как-то неуютно. И в то же время захотелось показать, что он всё сделает правильно. Только Питер не знал, как это показать и что от него ожидали.
- Можешь, - наконец, вынес вердикт тот.
Они купили четыре тюльпана, по два на каждого (“Он их любил”, – неестественно тихим голосом пояснил свой выбор мальчик то ли солнечно улыбавшейся продавщице в магазине, то ли Питеру), и отправились на кладбище. Нил сжимал в руке цветы и смотрел под ноги, Питер молчал, не зная, стоит ли что-то сказать, спросить, как-то успокоить или приободрить. Наверное, ничего такого от него и не требовалось. Раз уж навязался, так хоть не привлекай к себе много внимания.
Кладбище навевало неприятные мысли и воспоминания, но Питер старался не сосредотачиваться на них. Где-то здесь находилась могила и его отца, но он собирался наведаться туда в другой день.
- Привет, пап, - тихо поздоровался Нил, когда они положили цветы. – Надеюсь, у тебя там всё хорошо. У нас не очень, но мы держимся. Мама всё ещё пытается тебя забыть. Помнишь, она сказал, что у меня твои глаза? Наверное, поэтому и не возвращается домой: не хочет смотреть в твои глаза.
Питер наблюдал за Нилом, который, казалось, отгородился невидимой стеной от внешнего мира. Тому словно стало неважно, слышит его кто-то или нет и как это воспримут. Будто действительно разговаривал с тем, кто здесь лежал, и не обращал внимания ни на что больше. Судя по датам на надгробии, отец Нила, Майкл Кэффри, погиб ровно пять лет назад. “ДТП”, - выходя из цветочного магазина, бросил Нил, и Питер не стал переспрашивать и уточнять.
- Я перестал воровать. Я никогда и не хотел, знал, что ты не одобришь, но после твоей смерти всё изменилось. Правда, репутация в школе у меня теперь не из лучших, но мы же прорвёмся, да? Я знаю, что ты всегда рядом со мной.
Питер видел, как Нил сжал руки в кулаки, задрожал слабо, а голову опустил ещё ниже, и ему самому хотелось плакать от того, что десятилетний ребёнок, кажется, считал слабостью выпустить на волю свои чувства. Он уже протянул руку, чтобы приобнять, прижать к себе, как тот повернулся к нему и сказал:
- Незадолго до смерти он повёл меня в парк аттракционов. Это одно из самых счастливых воспоминаний в моей жизни. Мы ели сахарную вату и поп-корн, я катался на карусели и колесе обозрения… Но самое главное, знаешь, что?
- Что? – эхом отозвался Питер, глядя, как сильнее затряслись плечи, и уверяя себя, что ему послышался полузадушенный всхлип.
- Он подарил мне звёздочку. Он выиграл её в тире, обычная подвеска, и сказал, что я для него тоже сияющая звёздочка. Надел её на меня и потрепал по волосам, так ласково. А потом подхватил на руки и обнял. И мы договорились, что если он за-задерживается на работе, - Нил запнулся, голос его надломился, - то, возвращаясь домой, он будет смотреть на небо и вспоминать меня.
Одну руку Нил запустил под свитер и вытащил ту самую подвеску, показывая. А потом убрал и вскинул голову, глядя на мужчину влажными глазами:
- Я так скучаю по нему, Питер… Мне так не хватает его…
По щекам его потекли слёзы. У Питера защемило сердце. Он сделал шаг, уничтожая расстояние между ними, и обнял Нила, прижимая к себе. Тот вцепился тонкими пальцами в его пиджак, всхлипывал в рубашку, и Питер гладил его по растрёпанным волосам, по спине, стараясь успокоить, согревая и даря поддержку, насколько это представлялось возможным в данном случае. Он видел шнурок на шее и раньше, но сама звёздочка была скрыта, и ему казалось, что это какой-нибудь крестик, а выяснилось, что это куда более значимая и важная для Нила вещь.
Возвращались они в молчании, и только под конец, выходя из машины Питера всё у того же участка, Нил тихо сказал:
- Спасибо.
Питер ободряюще улыбнулся и кивнул. Нил робко улыбнулся в ответ и вскоре скрылся за первым же поворотом.
Питера посетило ощущение де жа вю.
Нил снова сидел в его кабинете, на том же стуле, в той же позе и так же независимо сопел носом, глядя куда-то в стену.
Питер вздохнул и покачал головой.
- Нил, ты же обещал больше не воровать, - как можно мягче попытался сказать он, искренне надеясь, что раздражение не прорвётся наружу. Сколько можно повторять одно и то же, в конце концов!
- Я обещал не воровать еду и кошельки, - поправил его Нил, по-прежнему сопя. Питер, однако, с удовлетворением отметил, что паршивец покраснел. Значит, стыдно всё-таки!
- Угу. И в пакет к мистеру Бэлбриджу ты полез совсем не за упаковкой шоколадного печенья, - фыркнул он.
Нил кивнул, закатив при этом глаза, словно до Питера вот только сейчас дошла простейшая истина, которую он пытался донести до него последние полчаса.
- И что тебя тогда заинтересовало? - поднял брови Питер. - Быть может, три килограмма картофеля? Носки сорок пятого размера? Томик Достоевского в оригинале? Упаковка парацетамола и флакон капель от насморка?
Нил не ответил, продолжая смотреть в стену и сопеть.
Вообще-то, как решил после непродолжительных раздумий Питер, уже даже не сопеть, а довольно громко шмыгать носом.
И покраснел он как-то нехорошо. Неправильно.
И в участке определённо было не настолько жарко, чтобы он вспотел.
И...
- Нил. Нил, посмотри на меня! - мальчик упорно продолжал разглядывать стену, причём с таким увлеченным видом, что Питеру самому захотелось обернуться и проверить, не показывают ли там мультики. - Нил. Ты хотел достать жаропонижающее, да?
Нил молчал.
- Нил, - ещё раз, как можно ласковей, сказал Питер. - Скажи честно. Обещаю, я не буду ругаться.
- Мне бы не продали. Даже если бы у меня были деньги, - после паузы тихонько ответил, наконец, Нил. Питеру пришлось прислушаться, чтобы разобрать слова.
Питер заставил себя глубоко вдохнуть и расслабиться.
- А твоя мать... - начал он.
- Нет дома, - дёрнул плечом Нил.
- А этот твой... Моз?
- У него экзамены, не хотел его беспокоить. И потом, если бы я в его присутствии чихнул, он объявил бы об угрозе заражения, запер меня в чулан на карантин и навещал бы три раза в день в маске и перчатках, с целебными травяными чаями, заваренными по особой тибетской технологии, потому что все таблетки есть ни что иное, как яд в красивой обёртке, который правительство подсовывает доверчивым гражданам.
Судя по тому, как Нил это оттарабанил, ему доводилось слышать эту теорию раньше, причём неоднократно.
- А ко мне ты прийти не додумался? - нахмурился Питер.
Нил вскинул брови, явно собираясь ответить что-нибудь ехидное, но вдруг зашёлся в приступе кашля. От вида того, как трясутся худенькие плечи, обтянутые серовато-бурым куцым свитерком, явно маленьким Нилу на два-три размера - неудивительно, что малыш простыл: бегать в таком виде по улице в середине декабря! - у Питера внутри что-то сжалось.
- Так. Вставай, - скомандовал он, поднимаясь сам. Нил посмотрел на него удивленно и чуточку испуганно.
- Отвезу тебя домой, - пояснил Питер, - на улицу я тебя в таком состоянии не выпущу.
Нил послушно сполз со стула и покачнулся. Плечи у него по-прежнему дрожали - теперь, похоже, его бил озноб. Питер вздохнул и накинул на него свой пиджак. Нил возражать не стал, запахнулся в него, как в плащ, и засеменил за Питером к выходу.
Названого адреса навигатор Питера не знал. Пришлось ехать под руководством Нила. Сначала всё было неплохо, но минут через десять тот стал путать повороты и право-лево, а потом и вовсе перестал реагировать на его вопросы, свернувшись в мелко дрожащий посапывающий клубочек. Тихонько матерясь сквозь зубы, он все-таки смог какими-то окольными путями подъехать к искомому зданию. Оно оказалось мотелем, что Питера, в принципе, обрадовало - Нила можно было оставить под присмотром обслуживающего персонала, задобренного парой баксов, и не беспокоиться ни о чем...
...Что _не_ радовало, так это то, что район язык бы не повернулся назвать благополучным, а мотель, у которого Питер остановился, выглядел так, словно развалился бы еще в прошлом столетии, если бы его не поддерживали не желающие остаться без крова клопы и тараканы. Питер скептически хмыкнул и оглянулся на заднее сидение, где из-под его пиджака торчали обтрепанные кеды с одной стороны и лохматая макушка - с другой. Будить ребенка не позволила жалость, так что, ругнувшись ещё раз, для порядка, Питер выбрался из машины, обошёл её и попытался извлечь мягкого и безвольного, как тряпичная кукла, Нила наружу. В процессе выяснилось, что свитер Нила, равно как и его волосы, напрочь промок от пота. Питер прикинул, что получится из сочетания влажной одежды с ледяным ветром и ослабленным иммунитетом, вздохнул и кое-как стянул с Нила кофту вместе с футболкой, после чего завернул его в пиджак и поднял на руки.
Нил ощущался таким легким, что это даже пугало. Впрочем, с учетом гололёда это было к лучшему - Питера не радовала перспектива рухнуть вместе с ним посреди дороги, заработав себе и ему серьёзные повреждения.
Только войдя в мотель, Питер сообразил, как это должно выглядеть со стороны. Мрачный мужик с полуголым бессознательным ребенком на руках... доказывай потом, что ты не верблюд!
Однако за значком лезть не пришлось - то ли лицо Питера внушало людям доверие, то ли консьерж, к которому Питер обратился за помощью, к таким картинам давно привык.
- Где живёт... - Питер сообразил, что не знает имени матери Нила, и немного смутился. - Миссис Кэффри?
Консьерж прервал своё наблюдение за ползущей по стойке мухой и сфокусировал мутный взгляд на посетителе.
- А, - сообразил он через пару минут. - Да. Кэффри. Миссис, ну надо же. Не так к ней обычно обращаются, - он хохотнул и кивнул в сторону лестницы. - Комната триста двадцать пять. Замок сломан, так что ключ вам не понадобится.
Питер направился к лестнице, стараясь не касаться локтями замызганных стен и обходя по дуге подозрительных субъектов, провожающих его недобрыми взглядами. На втором пролёте, там, где перила опасно изогнулись, радушно приглашая припозднившихся жильцов поскользнуться в темноте на картофельных очистках и ухнуть точно в дыру между прутьями, заработав перелом-другой, Нил проснулся и затрепыхался, требуя, чтоб его поставили на ноги.
- Спасибо, - вежливо прохрипел он, оказавшись на полу. - Дальше я сам.
И, пошатываясь, явно собрался подниматься на третий этаж в одиночку. Питер закатил глаза и приобнял его за плечи, заставляя на себя опереться. Нил опять завырывался.
- Будешь дёргаться - снова понесу, - пригрозил Питер. Нил сдался, и до его номера они добрались без приключений.
Перед дверью Нил снова замялся, очевидно, надеясь, что Питер поймёт намек, попрощается и уйдёт.
Питер намёк не понимал категорически, и Нилу неохотно пришлось его впустить.
Комнатка оказалась настолько маленькой, что у человека с менее устойчивой психикой начался бы приступ клаустрофобии. Питер с содроганием оглядел бледно-зеленую краску стен, покосившийся абажур лампы и...
- Это собака? - он уставился на уютно расположившийся поперек кровати комок грязной шерсти с высунутым розовым языком.
- А? - по-прежнему хрипло отозвался Нил. - А. Это Роджер. Он хороший, не бойся. Только лает, но никогда не кусается.
- Твой? - удивленно уточнил Питер, осторожно протягивая к псине руку. Псина недобро рыкнула, и Питер поспешно отстранился.
- Нет, общественная, - легкомысленно отозвался Нил, даже не пытаясь согнать собаку с постели.
- Блох не боишься? - хмыкнул Питер.
- У него блох поменьше, чем у некоторых местных обитателей, - философски ответил Нил. Похоже, ему стало еще хуже - он передвигался, держась одной рукой за стену, и периодически натыкался на предметы небогатой меблировки. Однако за то время, что Питер осматривался, он успел бросить на явно видавший лучшие времена диван подушку и два пледа и, видимо, собрался рухнуть следом, даже не расшнуровав кеды.
- Кстати, а мой свитер...
- У меня в машине, - отозвался Питер. - Я потом верну.
Нил кивнул, лег, снова свернулся в калачик и больше признаков жизни не подавал, за исключением по-прежнему дрожащих плеч. Роджер сочувственно потявкал, но с места не сдвинулся.
Питер попытался оценить увиденное. Горничных тут явно нет, консьерж слишком увлечён охотой на мух, чтобы отвлекаться на больного ребенка, соседей к Нилу Питер не подпустил бы ближе, чем на десять метров, а собака вряд ли справится с выдачей лекарств, не говоря уж о более серьезных процедурах. И, кстати, о лекарствах - их придётся покупать, потому что чутье уверенно подсказывало, что под стойкой в холле в лучшем случае можно найти ружьё и бутылку виски, но никак не аптечку.
Нил снова закашлял, едва не слетев при этом с дивана.
- Так, - Питер уверенно шагнул вперёд и тряхнул мальчика за горячее плечо. - Подъём. Давай, маленький, давай...
Нил, вероятно, потративший остатки сил на то, чтобы добраться до номера, жалобно всхлипнул, пытаясь понять, чего от него хотят и почему ему нельзя просто лежать и плакать, чувствуя, как раскачивается и сжимается комната вокруг него.
- Зачем? - хрипло спросил он.
- Надо, - коротко пояснил Питер. Нил не стал спорить и просто обморочно обвис на руках Питера.
На улицу он его вынес тем же путем и способом, что и внёс. Роджер проводил их прощальным лаем, консьерж же просто проигнорировал, слишком увлекшись победным танцем вокруг трупа очередной убиенной мухи.
В тот день они добрались до дома далеко за полночь - по пути Питер заехал в бесплатную клинику, получил от сочувственно цокающего языком врача ворох рецептов и укоризненных взглядов (если бы не значок, добрый доктор наверняка сразу после его ухода позвонил бы в соцслужбу), заскочил сразу и в аптеку, ну и в супермаркет заодно... Нил всё это время тихо спал на заднем сидении, изредка заходясь в приступах кашля.
Потом были долгие полторы недели болезни, когда Нил стонал, плакал, кашлял, трясся от лихорадки, отказывался пить таблетки, соглашался пить таблетки, ничего толком не ел и порой, жалобно моргая слезящимися глазами, просил почитать вслух. Что-нибудь. Хотя бы отчеты. Питер терпел, менял промокшие от пота простыни, таскал упирающегося - "ясамясам!" - Нила на руках до туалета, уговаривал принять лекарство, читал, кормил и развлекал. Разумеется, от работы его никто при этом не освобождал - какой может быть отпуск по уходу за ребёнком, если этот ребёнок ему никем не приходится?
Тогда-то, выслушивая сочувственную речь Хьюза, который и так дал ему три лишних отгула, войдя в положение, Питер впервые мимолетно задумался — а что, если?.. Дальше этого «если» мысли не пошли.
За Нилом присматривала домовладелица Джун — милейшая женщина, сама мать и бабушка, прекрасно знающая, по её словам, что делать с такими сорванцами. Дело своё она, и правда, знала, и порой, наблюдая за тем, как Нил тает от её ласки, Питер скрипел зубами от острой ревности.
В конце концов Нил поправился, перебрался из спальни Питера на диван, заявив, что там ему привычнее, стал каждое утро потрошить новую пачку хлопьев в поисках сюрпризов и делать за кухонным столом полученные в школе домашние задания. Питер, привыкший за это время к тому, что после работы его кто-то ждёт — до той поры он даже собаку не заводил, не желая брать на себя лишнюю ответственность, - всё оттягивал момент отправки Нила домой. Если то место, конечно, можно было назвать домом.
- Ты не думай, - в один из первых дней сказал Нил. - Мы там совсем недавно. Просто возникли временные трудности, а мотель дешевле, чем квартира, которую мы снимали.
- Квартиру, значит, снимали, - глубокомысленно протянул Питер. Что-то подсказывало ему, что квартира эта находилась в одном из соседних с мотелем домов и отличалась от той комнатушки разве что наличием рабочего замка. - А про временные трудности тебе мама сказала?
- Она всегда так говорит, - кивнул Нил.
- Давно? - уточнил Питер.
- Последние пять лет, - пожал плечами Нил, и Питер опустил взгляд, понимающе промолчав. Потом Нил снова закашлялся, и беседу пришлось прервать, но осадок остался.
Ночами, лежа сначала на диване, потом в родной постели, и прислушиваясь к дыханию Нила за стеной, Питер пытался представить себе, что ждёт Нила, когда он вернётся обратно. А ждал его хлипкий диванчик, лающий Роджер и порой горячие обеды - в те дни, когда дежурства Питера не совпадают с его кружком рисования или очередным приключением где-нибудь на городских окраинах. Ждала ли мать? Питер каждый день просматривал заявления о пропавших детях, надеясь, что миссис Кэффри все-таки забьёт тревогу. Пару раз звонил в мотель и спрашивал у консьержа, не интересовалась ли она, куда пропал её сын. Консьерж, зевая, отвечал, что миссис Кэффри не появлялась, а срок аренды скоро истекает, между прочим, вы не в курсе, она внесёт плату?..
Питер сжимал кулаки, отвечал, что ничего не знает, вешал трубку и делал серию глубоких вдохов-выдохов, которая по идее должна была способствовать расслаблению и снятию стресса.
Шла третья неделя пребывания Нила у Питера в гостях. Возле дивана обосновалась тумбочка, постепенно наполнившаяся одеждой, учебниками, наборами красок и стопками комиксов, Нил набрал пару дополнительных килограмм и уже не походил на привидение, а Питер...
Питер много думал о том, что будет дальше, и в итоге решился с Нилом поговорить.
- Нет, - даже не дослушав, замотал головой Нил. - Мы это уже обсуждали.
- Но, Нил, - снова начал Питер, - соцслужбы существуют не просто так. Твоя мать...
- Нет! - категорично прервал его Нил. - Да, я знаю, что моя мама далеко не идеал. Возможно, она выполняет свои обязанности не лучшим образом, но... какие альтернативы? Питер, ну подумай сам. Приют? Спасибо, не хочу, да и вряд ли там будет лучше, чем в мотеле...
- Чистая одежда, трёхразовое питание... - начал перечислять Питер. Нил скептически поднял брови.
- Ну да. Питер, ты такой наивный. Моз рассказывал мне про приюты, и уж у него-то информация из первых рук.
- Тебя могут усыновить, - попробовал ещё раз Питер.
- Во-первых, Питер, детей старше десяти лет усыновляют редко. Во-вторых, я смотрю телевизор и знаю, что новые папочки и мамочки порой делают со своими приёмышами. В-третьих, меня могут увезти, а тут у меня ты, Моз, школа... не хочу. В-четвертых...
- Нил, - Питер вклинился в поток отрепетированных аргументов. - Пойми, наконец! Так дальше продолжаться не может!
Взгляд Нила мог заморозить все тающие ледники мира, остановив тем самым глобальное потепление и предотвратив всемирный потоп.
- Я действительно злоупотребил вашим гостеприимством, Офицер, - отчеканил он, поднимаясь с дивана. - Если позволите...
- Ты мог бы остаться тут. У меня. Только... официально, - зажмурившись, выпалил Питер, разом позабыв заготовленную с вечера речь. - Если ты хочешь, конечно.
Нил молчал и сверлил Питера пристальным взглядом.
- Ладно. Хорошо. Это глупая идея, забудь, - Питер тоже встал и нервно вытер повлажневшие ладони о штаны. - Хочешь какао?
Нил вздрогнул, словно выйдя из ступора, и, хлопнув дверью, вылетел из квартиры.
@темы: текст, видео, Питер, Нил, Secret Santa Challenge 2011, джен
-
-
04.01.2012 в 12:18-
-
04.01.2012 в 12:19-
-
04.01.2012 в 12:20-
-
04.01.2012 в 12:21-
-
04.01.2012 в 13:36(много, вообще-то), когда увидела подарок - большой текст и к нему еще и клип. Такой подарок, большой и вкусный!Во-вторых, я сейчас буду благодарить моих Сант.
Дорогой Санта Винсент, огромное вам спасибо за клип.
Как нельзя лучше дополняет визуальным рядом фик. Мальчик на роль маленького Нила подходит совершенно, а эта песня из "Острова Сокровищ" - одна из моих любимых - ну и вообще, она здорово по смыслу подходит.
Я бы хотела у вас ссылку на скачивание клипа попросить, не выложите?
Дорогой Санта Сачмо это самый обалденный фик, который я когда-либо получала в подарок!
Как я рада, что вы выбрали именно эту тему из моей заявки!
История совершенно чудесная, я даже прослезилась в конце, так трогательно получилось.
Замечательный Питер, лучше быть не может, и при это настолько в характере относительно сериала,что остается только удивляться и радоваться этому. Я бы начала сейчас тут цитировать, но это займет столько места, что я как-нибудь попозднее это сделаю )
Порадовали остальные агенты. Бедняга Джонс
А Моз!
если бы я в его присутствии чихнул, он объявил бы об угрозе заражения, запер меня в чулан на карантин и навещал бы три раза в день в маске и перчатках, с целебными травяными чаями, заваренными по особой тибетской технологии, потому что все таблетки есть ни что иное, как яд в красивой обёртке, который правительство подсовывает доверчивым гражданам.
Ну и, наконец, Нил. Неудивительно, что Питер не смог перед ним устоять. Какой ребенок чудесный получился.
И сама история, все эти подробности и детали (вроде той, как Питер приходил в школу или разобрался с хулиганами-одноклассниками, или как Нил послушно вел себя на "испытательном сроке") - все это так чудесно, что у меня и слов-то не хватает, чтобы все свои восторги выразить
Спасибо!
p.s. Этой истории так и просится продолжение - про то, как Нил и Питер нашли себе Элизабет
-
-
04.01.2012 в 16:29-
-
04.01.2012 в 17:43Что касается песни - мне она запомнилась другими ассоциациями, но согласен полностью - по смыслу подходит просто идеально. И она такая приятная *.*
Ссылка на скачивание. Вроде я всё правильно сделал.
Морган Кэй, спасибо большое за комментарий, Санта Винсент счастлив безмерно, что всё так хорошо получилось
Однако не забывайте хвалить Санту Сачмо, он тоже внёс в это дело посильную лепту, так что наверняка нервничает, всё ли у нас хорошо получилось. И он тоже любит, когда его глааадят ^^
*Санта Винсент носится по потолку, ибо нашёл ошибки в тексте*
-
-
04.01.2012 в 17:50-
-
04.01.2012 в 17:55Реву от счастья и надеюсь на лучшее!
Спасибо, авторы
-
-
04.01.2012 в 18:14хехе, не могу этому не радоваться )
за ссылку спасибо. скачала )
з.ы. а я ошибок я как раз не заметила, текст читается на одном дыхании. Даже если пара запятых пропущена - не заметно.
-
-
04.01.2012 в 18:24что бы не говорил мне мой дорогой соавторВдвойне приятно, что вы оценили Моза, потому что на фоне няшности чибиНила заметить кого-то еще трудно! хDЭтой истории так и просится продолжение - про то, как Нил и Питер нашли себе Элизабет ничего не могу обещать, увы
но название уже придуманоМорган Кэй,
StGelly, *сует платочек* не ревите, не надо! Все ведь хорошо закончилось!
Санта Винсент, *стягивает с потолка за пятку* цыц! Отставить панику! Никто не заметил, значит, ошибок не было
Растаявший от радости, Санта Сачмо.
-
-
04.01.2012 в 18:30Вдвойне приятно, что вы оценили Моза
я обожаю Моза, а тут его трудно было не оценить.
удалось ли сохранить баланс между флаффом и ангстом, не скатившись ни туда, ни туда
все просто идеально )
но название уже придумано
эх, дождусь, когда вы с Санта Винсентом откроетесь в конце, буду вас любить )
-
-
04.01.2012 в 19:21Спасибо огромное за потрясающий фик и отличную его визуализацию. Фредди Хаймор - настоящий Нил в детстве
Фик - оставил самые теплые ощущения, Нил - няшен и каваен, Питер - хорош и вхарактерен, Диана и ее обращение "шкет" - молодец, Моз - узнается, даже без личного присутствия (пассаж про таблетки замечательный, про особо заваренные травы и
карцеризолятор слов нет)-
-
04.01.2012 в 21:22Фредди Хаймор - настоящий Нил в детстве о да!
я уже писал, что он потрясающий? музыка для моих ушей! Повторяйте на здоровье, я могу читать это вечно =3
Нил - няшен и каваен ну разве могло быть иначе? ^^
Питер - хорош и вхарактерен, Диана и ее обращение "шкет" - молодец целиком и полностью заслуга соавтора *раскланивается*
пассаж про таблетки замечательный, про особо заваренные травы и карцер изолятор слов нет ну это же Моз! Ну он же любя!
нас занесли в цитатник? вот ты какая, слава!..Санта Сатчмо, он же ответственный за связи с общественностью
-
-
04.01.2012 в 21:25-
-
04.01.2012 в 22:01И вообще, ты наглый спойлерщик. Как заставляю тебя написать сиквел до срывания масок, будешь знать *сурово, по-питеровски сдвинул брови*
StGelly, когда Санта Сачмо окончательно обратит меня в свою fluff'ную веру, чувствую, мы станем поставщиками того самого лучшего)
Yoko-han, чудно) Это относится и к тому, что скачали, и к тому, что ошибок не нашли)
red_up, отличную его визуализацию *заурчал*
Я очень рад, что всё получилось именно так, как вы описали. Такой здоровский обмен: за тёплый фик - тёплые слова *___*
Санта Винсент
-
-
04.01.2012 в 22:04Санта Сатчмо.
-
-
04.01.2012 в 22:12Санта Винсент
-
-
04.01.2012 в 22:17Санта Сатчмо, изнывающий от любопытства.
-
-
04.01.2012 в 22:25Коллега, никаких "поподробнее". Тут люди, между прочим. Хватит провоцировать их на истощение запасов поп-корна.
Санта Винсент
-
-
04.01.2012 в 22:29А с производителями попкорна у меня контракт. Тридцать процентов выручки и все такое...
Лааадно. А в асечку? Если торжественно поклянусь не спойлерить? =3
Санта Сачмо
-
-
08.01.2012 в 17:37-
-
08.01.2012 в 21:37Санта Сатчмо
-
-
10.01.2012 в 17:59Посмотреть
-
-
10.01.2012 в 18:04А трейлер упру к себе, можно?
-
-
10.01.2012 в 18:08он же итак у тебя есть x)
-
-
10.01.2012 в 18:16-
-
10.01.2012 в 18:20И правда, тут больше деталей стало. Но первый вариант ничуть не корявый!
кстати, если бы вы выложили клип сразу такого формата, я бы, наверное, догадалась, кто вы))
з.ы. можно тоже ссылку?
-
-
10.01.2012 в 18:21Yoko-han, да, формат, кажется, палит меня нещадно.
ссылка